Жизнь взаймы

Сестра покраснела. — Это жёлтое платье? Вы правда дарите его мне?

— А почему бы и нет? Оно мне больше не подходит. Я для него слишком похудела.

— Но вы же можете его ушить.

Лилиан качнула головой. — Да нет уж, берите.

Сестра взяла платье и держала его в руках, будто оно было стеклянное. Потом она прикинула его на себя. — Кажется, это даже мой размер, — прошептала она и посмотрела в зеркало. Потом она повесила его на спинку стула. — Пусть пару минут побудет у вас. И снимки — тоже. Я скоро зайду и заберу их. Мне ещё надо зайти в двадцать шестую палату. Там больная отчалила.

— Отчалила? Что? Кто?

— Да. Час назад.

— А кто там был?

— Да та маленькая американка из Боготы.

— Это, у которой четверо родственников? Мануэла?

— Она самая. Всё было очень быстро, но этого следовало ожидать.

— Что мы тут болтаем, — сказала Лилиан, огорченная осторожными и почти жаргонными выражениями, принятыми в санатории. — Никуда она не отчалила, она мертва, она скончалась, её не стало!

— Ну да, конечно, — ответила испуганно сестра, взглянув при этом на платье, которое напоминало своим желтым цветом устрашающий карантинный флаг, вывешенный на борту судна с больным экипажем.

Лилиан перехватила её взгляд.

— Да идите же, — успокаивающе попросила Лилиан. — Вы правы; на обратном пути сможете забрать и то и другое.

— Ладно.

* * *

Лилиан быстро достала из конверта тёмные, гладкие пленки и подошла с ними к окну. Она действительно ничего не понимала в рентгеновских снимках. Далай-лама всего лишь указывал ей не раз на тени и изменения цвета, если они вызывали его беспокойство, но уже несколько месяцев он этого не делал.

Она взглянула на поблескивавшие серые и черные тени, от которых зависела её жизнь. На снимке были видны ключицы, позвоночник, её ребра — это был её скелет — и среди костей просматривалось тревожное, зловещее и призрачное Нечто, которое можно было одновременно назвать и здоровьем, и болезнью. Она стала вспоминать старые снимки с неясными, серыми пятнами на них и пыталась найти их снова. Ей показалось, что она стала узнавать эти пятна и что они увеличились в размерах. Она отошла от окна и включила настольную лампу. Потом сняла с неё абажур, и в комнате стало намного светлей. Тут вдруг она почудилось, что видит саму себя мертвой, пролежавшей несколько лет в гробу, с разложившейся и ставшей прахом плотью, и только кости были целыми — единственное, что ещё оставалось от неё. Она бросила снимки на стол. «Я снова делаю глупости» — подумала она и, подойдя к зеркалу, взглянула на своё лицо, её собственное и совсем чужое, перевернутое в зеркале, и, тем не менее, принадлежавшее ей. «Мне не знакомо это лицо, я не знаю, как оно выглядит в действительности, — подумала она, — я не знаю того, что видят другие, мне знаком только этот призрак в зеркале, подменяющий меня, у которого левый бок там, где у меня на самом деле — правый; мне знакома только эта ложь, как и та — другая, её цвет и форма, но при этом я не знаю реальности — моего скелета, который тихо, безропотно трудится во мне, чтобы поддерживать меня на поверхности». «Нет, — подумала она и взглянула на темный, блестящий снимок, — вот это и есть как раз самое настоящее зеркало». Она ощупала лоб и щеки и почувствовала под ними кости, и ей вдруг показалось, что они стали выпирать сильнее, чем это было раньше. «Моё тело уже начало таят, — подумала она, — из глазниц смотрит на меня самая неподкупная, чьё имя нельзя называть вслух, или она неприметно смотрит мимо меня, а наши взгляды просто случайно встретились в зеркале»?

— Ой, что вы делаете? — раздался вдруг сзади голос молодой медсестры. Она сумела тихо войти в комнату в своих мягких туфлях.

— Смотрюсь в зеркало. За два последних месяца я похудела на три фунта.

— Но ведь недавно вы поправились на полфунта.

— Их я уже успела потерять.

— Вы просто много волнуетесь, и вам надо больше есть. Мне кажется, вы выглядите вполне прилично.

Лилиан быстро повернулась к сестре. — Почему вы всегда обращаетесь с нами как с детьми? — с нескрываемым раздражением выпалила она. — Вы действительно полагаете, что мы верим всем тем сказкам, что вы нам тут рассказываете? Вот, здесь. — она протянула снимки сестре, — посмотрите сами! Я тоже кое-что в этом смыслю! Вы же знаете, что никакого улучшения нет!

Сестра с испугом смотрела на Лилиан. — Вы разбираетесь в рентгеновских снимках? Когда вы успели этому научиться?

— Да уж научилась, времени было достаточно.

Это была неправда, но отступить она уже не могла. У неё было ощущение, будто она стоит на высоко натянутом канате, руки еще держаться за опору, но скоро должен наступить момент, когда она отпустит её и шагнет над пропастью. Она ещё могла не делать этого, если бы промолчала, да и не собиралась вовсе поступать так, но что-то, что было сильней её страха, толкало её вперед.