Три мушкетера. Том второй

 Фельтонъ и онъ одновременно обратились къ Патрику, довѣренному камердинеру герцога. Фельтонъ назвалъ барона Винтера, неизвѣстный не хотѣлъ сказать, отъ кого онъ, говоря, что только одному герцогу онъ можетъ сказать, кто онъ. И тотъ, и другой настаивали, желая пройти раньше.

 Патрикъ, знавшій, что лордъ Винтеръ находится и въ дѣловыхъ, и въ дружескихъ сношеніяхъ съ герцогомъ, отдалъ предпочтеніе тому, кто явился отъ имени лорда. Другому пришлось дожидаться, и было легко замѣтно, что онъ проклиналъ это замедленіе.

 Камердинеръ провелъ Фельтона черезъ большую залу, въ которой дожидались депутаты отъ жителей Лярошели, съ герцогомъ де-Субизомъ во главѣ, и ввелъ его въ кабинетъ, гдѣ Букингамъ, выйдя изъ ванны, оканчивалъ туалетъ, которымъ онъ, какъ всегда, занимался съ особеннымъ тщаніемъ.

 -- Лейтенантъ Фельтонъ, доложилъ Патрикъ,-- съ порученіемъ отъ лорда Винтера.

 -- Отъ лорда Винтера? переспросилъ Букингамъ:-- просите.

 Фельтонъ вошелъ. Въ эту минуту Букингамъ бросилъ на диванъ богатый халатъ, затканный золотомъ, чтобы надѣть камзолъ изъ голубого бархата, весь вышитый жемчугомъ.

 -- Отчего баронъ самъ не пріѣхалъ? спросилъ Букингамъ:-- я ждалъ его сегодня утромъ.

 -- Онъ поручилъ мнѣ передать вашей свѣтлости, отвѣтилъ Фельтонъ:-- что, къ его большому сожалѣнію, онъ не могъ имѣть этой чести, потому что принужденъ былъ остаться караулить замокъ.

 -- Да, да, я знаю, у него есть плѣнница.

 -- Объ этой-то плѣнницѣ именно я и хотѣлъ поговорить съ вашей свѣтлостью.

 -- Говорите!

 -- То, что я хочу сказать вамъ, никто не долженъ слышать, кромѣ васъ, милордъ.

 -- Оставьте насъ, Патрикъ, приказалъ Букингамъ:-- но не уходите далеко, чтобы услышать колокольчикъ; я позову васъ сейчасъ же.

 Патрикъ вышелъ.

 -- Милордъ, баронъ Винтеръ писалъ вамъ прошедшій разъ, прося васъ подписать приказъ о ссылкѣ, касающійся одной женщины, по имени Шарлотты Баксонъ...

 -- Да, и я отвѣтилъ ему, чтобы онъ привезъ самъ или прислалъ мнѣ приказъ, и я подпишу его.

 -- Вотъ онъ, милордъ.

 -- Давайте!

 И, взявши бумагу изъ рукъ Фельтона, онъ бѣгло пробѣжалъ ее. Тогда, убѣдившись, что это былъ именно тотъ приказъ, о которомъ ему писалъ лордъ Винтеръ, онъ положилъ бумагу на столъ, взялъ перо и собрался подписать.

 -- Извините, милордъ, сказалъ Фельтонъ, удерживая герцога:-- но извѣстно ли вашей свѣтлости, что имя Шарлотты Баксонъ не настоящее имя этой молодой женщины?

 -- Да, мнѣ это извѣстно, отвѣтилъ герцогъ, обмакивая перо въ чернила.

 -- Въ такомъ случаѣ ваша свѣтлость знаеть ея настоящее имя? спросилъ Фельтонъ отрывистымъ тономъ.

 -- Я его знаю.

 Герцогъ поднесъ перо къ бумагѣ. Фельтонъ поблѣднѣлъ.

 -- И, зная это настоящее имя, продолжалъ Фельтонъ,-- ваша свѣтлость все-таки подпишетъ приказъ?

 -- Безъ сомнѣнія, и еще тѣмъ охотнѣе.

 -- Я не могу вѣрить, продолжалъ Фельтонъ, голосомъ, который дѣлался все болѣе и болѣе отрывистымъ:-- что вашей свѣтлости извѣстно, что дѣло идетъ о лэди Винтеръ.

 -- Мнѣ это отлично извѣстно, хотя я очень удивленъ, какъ вы можете знать объ этомъ.

 -- И ваша свѣтлость подпишете этотъ приказъ безъ угрызенія совѣсти?...

 -- Однакожъ, знаете ли, вы предлагаете мнѣ очень странные вопросы, и я очень снисходителенъ, что отвѣчаю вамъ!

 -- Отвѣчайте, ваша свѣтлость, потому что дѣло гораздо важнѣе, чѣмъ вы, можетъ быть, думаете.

 Букингамъ подумалъ, что, безъ сомнѣнія, молодой человѣкъ говоритъ это ему отъ имени лорда Винтера, и смягчился.

 -- Безъ всякаго угрызенія совѣсти, сказалъ онъ,-- и барону извѣстно, какъ и мнѣ, что лэди Винтеръ -- большая преступница; ограничить ея наказаніе ссылкой значитъ почти оказать ей милость.

 Герцогъ готовъ былъ подписать бумагу.

 -- Вы не подпишете этого приказа, милордъ! произнесъ Фельтонъ, дѣлая шагъ къ герцогу.

 -- Я не подпишу этого приказа? почему?

 -- Потому, что вы заглянете въ свою совѣсть, и тогда отнесетесь справедливо къ милэди.

 -- Было бы большей справедливостью послать ее въ Тибурнъ, сказалъ Буннигамъ,-- милэди -- подлая женщина.

 -- Ваша свѣтлость, милэди -- ангелъ, вы это знаете, и я прошу у васъ для нея свободы.

 -- Вѣроятно, вы сошли съ ума, что такъ говорите со мной!

 -- Извините меня, милордъ, я выражаюсь какъ умѣю; я сдерживаюсь. Тѣмъ не менѣе, подумайте о томъ, милордъ, что вы собираетесь сдѣлать, и бойтесь перейти границы!

 -- Что? Боже праведный! вскричалъ Букингамъ:-- мнѣ кажется, что онъ мнѣ угрожаетъ!

 -- Нѣтъ, милордъ, я васъ еще прошу; я вамъ говорю: одной капли довольно, чтобы переполнить чашу, налитую до краевъ; одна легкая ошибка можетъ вызвать наказаніе на голову человѣка, котораго долго щадили, несмотря на всѣ его преступленія.

 -- Г. Фельтонъ, вы сію же минуту должны выйти отсюда и отправиться подъ арестъ.

 -- Выслушайте меня до конца, милордъ. Вы обольстили эту молодую дѣвушку, вы ее жестоко оскорбили, затоптали въ грязь; загладьте свои преступленія относительно нея, дайте ей возможность свободно уѣхать, и я ничего больше не потребую отъ васъ.

 -- Вы ничего не потребуете?! проговорилъ Букингамъ, смотря на Фельтона съ удивленіемъ и дѣлая удареніе, на каждомъ словѣ.