Три мушкетера. Том второй

 -- Здравы и невредимы, и это такъ же вѣрно, какъ и то, что меня зовутъ Яковомъ Буттлеромъ.

 -- Въ такомъ случаѣ, сказала милэди:-- если вы сдержите слово, то я дамъ вамъ не пятьсотъ, а тысячу пистолей.

 -- Ура! прекрасная дама, вскричалъ капитанъ:-- и дай Богъ почаще такихъ пассажировъ, какъ ваша милость.

 -- А пока, сказалъ Фельтонъ,-- отвезите насъ въ маленькую бухту... знаете, относительно которой мы раньше съ вами условились.

 Капитанъ вмѣсто отвѣта тотчасъ же отдалъ всѣ необходимыя приказанія, и около семи часовъ утра небольшое судно бросило уже якорь въ бухтѣ, про которую говорилъ Фельтонъ.

 Въ продолженіе этого переѣзда Фельтонъ все разсказалъ милэди: какъ онъ, вмѣсто того, чтобы поѣхать въ Лондонъ, нанялъ маленькое судно, какъ онъ вернулся, вскарабкался на стѣну, вставляя ногу, по мѣрѣ того, какъ поднимался, въ скважины и въ щели камня, и какъ, наконецъ, добравшись до рѣшетокъ, онъ укрѣпилъ веревочную лѣстницу; милэди было извѣстно остальное.

 Милэди старалась подбодрить Фельтона въ исполненіи его плана, но съ первыхъ словъ, сказанныхъ имъ, она поняла, что этого молодого фанатика надо скорѣе сдерживать, чѣмъ поощрять.

 Они условились, что милэди будетъ ждать Фельтона до десяти часовъ, и если въ десять часовъ Фельтонъ не вернется, она уѣдетъ. Тогда, въ томъ случаѣ, если онъ останется на свободѣ, они увидятся съ ней во Франціи, въ монастырѣ бетюнскихъ кармелитокъ.

 

XXXII. Происшествіе въ Портсмут ѣ 23-го августа 1628 г.

 Фельтонъ простился съ милэди, какъ прощается братъ съ сестрой, отправляясь на обыденную прогулку, просто поцѣловавъ у нея руку.

 Вся его фигура выражала полное, обычное ему спокойствіе, только глаза его блестѣли какимъ-то необыкновеннымъ огнемъ, точно въ лихорадкѣ; онъ былъ блѣднѣе обыкновеннаго, губы сжаты, слова отрывисты и кратки, что указывало на то, что его тревожили мрачныя мысли.

 Все время, пока онъ переѣзжалъ на лодкѣ съ корабля на берегъ, Фельтонъ стоялъ, повернувшись лицомъ къ милэди, которая, оставаясь на палубѣ, провожала его глазами. Оба они почти уже не боялись преслѣдованія: въ комнату къ милэди никогда не входили ранѣе девяти часовъ, а чтобы доѣхать отъ замка до Лондона надо было всего три часа.

 Фельтонъ вышелъ на берегъ, поднялся на небольшой холмъ, который велъ на скалу, въ послѣдній разъ поклонился милэди и направился къ городу.

 Дорога шла понижаясь отъ берега, а потому, пройдя шаговъ сто, онъ не могъ ничего уже болѣе видѣть, кромѣ мачты шлюпки.

 Онъ тотчасъ же быстро пошелъ по направленію къ Портсмуту, который виднѣлся какъ разъ напротивъ него, приблизительно на разстояніи полмили, вырисовываясь въ туманѣ начинающагося дня своими башнями и домами.

 За Портсмутомъ виднѣлось море, покрытое кораблями, мачты которыхъ, подобно лѣсу тополей, лишенныхъ зимой своей листвы, качались отъ вѣтра.

 Идя своей быстрой походкой, Фельтонъ припоминалъ всѣ обвиненія, истинныя или ложныя, противъ любимца Іакова VI и Карла I, которыя противорѣчили его личнымъ наблюденіямъ, но которыхъ ему пришлось много наслушаться въ продолженіе своего долгаго пребыванія между пуританами. Когда онъ сравнивалъ преступленія этого министра, если можно такъ выразиться, "европейскія преступленія", съ личными, неизвѣстными преступленіями, въ которыхъ его обвиняла милэди, Фельтонъ находилъ, что изъ двухъ людей, какимъ рисовался изъ этого сравненія Букингамъ, былъ гораздо преступнѣе тотъ изъ нихъ, жизнь котораго была неизвѣстна. Это было слѣдствіемъ его необыкновенной, пламенной, впервые имъ испытанной любви къ милэди, которая заставляла его видѣть низкія и вымышленныя лэди Винтеръ преступленія Букингама въ огромныхъ размѣрахъ, какъ обыкновенно кажутся сквозь увеличительное стекло страшными чудовищами едва замѣтные атомы.

 Скорая ходьба еще болѣе воспламеняла его; мысль о томъ, что тамъ, позади него, осталась женщина, подвергавшаяся страшной мести, женщина, которую онъ любилъ, или, вѣрнѣе, боготворилъ, какъ святую, только что испытанное волненіе, усталость,-- все это еще болѣе возбуждало его.

 Онъ вошелъ въ Портсмутъ около восьми часовъ утра; все населеніе было уже на ногахъ; барабаны били въ городѣ, и въ гавани войска, назначенныя для отправленія на корабляхъ, шли къ морю. Фельтонъ пришелъ къ адмиралтейству весь покрытый пылью и потомъ; его обыкновенно блѣдное лицо было красно отъ жары и гнѣва. Часовой не хотѣлъ пропустить его, но Фельтонъ позвалъ начальника поста и, вынувъ изъ кармана бумаги, которыя онъ долженъ былъ подать, сказалъ:

 -- Важныя бумаги отъ лорда Винтера.

 При имени лорда Винтера, котораго знали, какъ одного изъ короткихъ друзей его свѣтлости, начальникъ поста отдалъ приказаніе пропустить Фельтона, который притомъ же былъ въ мундирѣ морского офицера.

 Фельтонъ быстро вошелъ во дворецъ.

 Въ ту минуту, какъ онъ входилъ въ переднюю, вмѣстѣ съ нимъ туда же вошелъ какой-то человѣкъ, весь въ пыли, усталый, едва переводившій дыханіе, оставившій у воротъ лошадь, которая тотчасъ же по пріѣздѣ пала.