Три мушкетера. Том второй

 -- Какъ разъ подъ нами.

 -- Они насъ замѣтятъ?

 -- Нѣтъ, если только не блеснетъ молнія.

 -- Они наткнутся на нашу лѣстницу.

 -- Къ счастью, она недостаетъ до земли на шесть футовъ.

 -- Вотъ они, Боже мой!

 -- Молчите.

 Они остались оба висѣть неподвижно, едва переводя дыханіе, на разстояніи двадцати футовъ отъ земли, между тѣмъ какъ въ это самое время подъ ними проходили солдаты, смѣясь и разговаривая.

 Это была ужасная минута для бѣглецовъ.

 Патруль прошелъ; слышно было, какъ удалялся шумъ шаговъ, и мало-по-малу голоса ихъ затихли.

 -- Теперь, сказалъ Фельтонъ,-- мы спасены.

 Милэди вздохнула и лишилась чувствъ.

 Фельтонъ продолжалъ спускаться. Достигнувъ нижней части лѣстницы и почувствовавъ, что дальше для ногъ нѣтъ опоры, онъ крѣпко ухватился за лѣстницу руками и, дойдя до ея конца, повисъ на ней во весь ростъ; такимъ образомъ ноги его коснулись земли. Онъ нагнулся, поднялъ мѣшокъ съ золотомъ и ухватился за конецъ его зубами.

 Затѣмъ онъ взялъ милэди на руки и быстро пошелъ въ сторону, противоположную той, куда пошелъ патруль.

 Скоро онъ свернулъ съ дороги, по которой прошелъ патруль, спустился по скаламъ на берегъ моря и свистнулъ.

 Такой же свистъ отвѣтилъ ему, и пять минутъ спустя онъ увидѣлъ, что подъѣхала лодка съ четырьмя гребцами. Лодка подошла къ берегу настолько близко, насколько это было возможно, но она не могла подойти совсѣмъ вплотную, такъ какъ этому мѣшала недостаточная глубина. Фельтонъ вошелъ въ воду по поясъ: онъ не хотѣлъ никому довѣрить свою драгоцѣнную ношу.

 Къ счастью, буря начала утихать, хотя море попрежнему сильно волновалось; маленькую лодку бросало изъ стороны въ сторону, точно орѣховую скорлупу.

 -- Въ шлюпку, приказалъ Фельтонъ,-- и гребите сильнѣе.

 Четыре гребца принялись грести, но волны были такъ велики, что весла плохо работали.

 Хотя и медленно, но все-таки они удалялись отъ замка, а это было всего важнѣе. Ночь была ужасно темная, и съ лодки почти уже стало невозможно отличить берегъ, а тѣмъ больше съ берега видѣть лодку.

 Какая-то черная точка качалась на водѣ.

 Это была шлюпка.

 Тѣмъ временемъ, какъ лодка съ помощью четырехъ сильныхъ гребцовъ удалялась, Фельтонъ развязалъ веревку, а затѣмъ и платокъ, которымъ были связаны руки милэди.

 Когда онъ развязалъ ей руки, то зачерпнулъ морской воды и спрыснулъ ей лицо. Милэди вздохнула и открыла глаза.

 -- Гдѣ я? спросила она.

 -- Вы спасены, отвѣтилъ молодой офицеръ.

 -- О! спасена! спасена! вскричала она.-- Да, вотъ и небо, вотъ и море! Воздухъ, которымъ я дышу, пахнетъ свободой. Ахъ... благодарю, Фельтонъ, благодарю!

 Молодой человѣкъ прижалъ ее къ своему сердцу.

 -- Но что съ моими руками? спросила милэди,-- мнѣ кажется, ихъ точно сдавили въ какихъ-то тискахъ.

 Дѣйствительно, когда милэди подняла руки, онѣ были онѣмѣвшими.

 -- Увы! сказалъ Фельтонъ, глядя на эти прекрасныя руки и съ тихой печалью качая головой.

 -- О! это ничего не значитъ, ничего не значитъ, вскричала милэди:-- теперь я все вспомнила.

 Милэди стала что-то искать глазами вокругъ себя.

 -- Онъ тутъ, сказалъ Фельтонъ, подвигая къ ней ногой мѣшокъ съ золотомъ.

 Подъѣхали къ шлюпкѣ. Вахтенные матросы окликнули лодку; съ лодки имъ отвѣтили.

 -- Что это за лодка? спросила милэди.

 -- Это та, которую я для васъ нанялъ.

 -- Куда она меня отвезетъ?

 -- Куда хотите, лишь бы вы меня высадили въ Портсмутѣ.

 -- Что вамъ нужно въ Портсмутѣ? спросила милэди.

 -- Исполнить приказанія лорда Винтера, съ мрачной улыбкой отвѣтилъ Фельтонъ.

 -- Какія приказанія? спросила милэди.

 -- Такъ вы не понимаете? спросилъ Фельтонъ.

 -- Нѣтъ; объяснитесь, прошу васъ.

 -- Такъ какъ онъ не довѣрялъ мнѣ, то взялся самъ лично стеречь васъ, а меня послалъ вмѣсто себя къ Букингаму за подписью приказа о ссылкѣ.

 -- Но если онъ не довѣрялъ вамъ, какъ же онъ довѣрилъ вамъ приказъ?

 -- Развѣ я могъ знать, что я везу?

 -- Совершенно вѣрно. И вы ѣдете въ Портсмутъ?

 -- Я не могу терять времени: завтра 23 число, и Букингамъ уѣзжаетъ съ флотомъ.

 -- Онъ уѣзжаетъ завтра? куда?

 -- Къ Лярошели.

 -- Онъ не долженъ туда ѣхать! измѣняя своей обычной осторожности, вскричала милэди.

 -- Будьте спокойны, отвѣтилъ Фельтонъ: -- онъ не уѣдетъ.

 Милэди задрожала отъ радости; она прочитала въ самой глубинѣ сердца молодого человѣка -- тамъ крупными буквами было написано: смерть Букингаму.

 -- Фельтонъ... вы такъ же велики, какъ Іуда Маккавей! Если вы умрете, я умру вмѣстѣ съ вами: вотъ все, что я могу вамъ сказать.

 -- Молчите! сказалъ Фельтонъ.-- Вотъ мы и пріѣхали.

 Лодка пристала къ шлюпкѣ.

 Фельтонъ взошелъ на трапъ и подалъ руку милэди, между тѣмъ какъ матросы поддерживали ее, такъ какъ море еще сильно волновалось. Минуту спустя они были уже на палубѣ.

 -- Капитанъ, сказалъ Фельтонъ,-- вотъ особа, про которую я вамъ говорилъ и которую нужно здравой и невредимой доставить во Францію.

 -- За тысячу пистолей, отвѣчалъ капитанъ.

 -- Я уже далъ вамъ пятьсотъ.

 -- Совершенно вѣрно.

 -- А вотъ и другіе пятьсотъ, сказала милэди, взявъ мѣшокъ.

 -- Нѣтъ, замѣтилъ капитанъ:-- мы условились съ молодымъ человѣкомъ: я далъ ему слово, и этого достаточно, а затѣмъ остальные пятьсотъ я долженъ получить только въ Булони.

 -- А мы доѣдемъ?