Три мушкетера. Том второй

 "Я хотѣла дотащиться до постели, чтобы взять единственное оставшееся у меня средство для защиты -- мой спасительный ножъ, но я не могла дойти до изголовья: я упала на колѣни, судорожно ухватившись за одну изъ ножекъ кровати.. Тогда я поняла, что я погибла"...

 Фельтонъ страшно поблѣднѣлъ, и судорожная дрожь пробѣжала по всему его тѣлу.

 -- И всего ужаснѣе было то, продолжала милэди, съ волненіемъ въ голосѣ, какъ будто она еще чувствовала мученіе, испытанное ею въ ту ужасную минуту,-- что на этотъ разъ у меня сохранилось полное сознаніе грозившей мнѣ опасности; душа моя, если только я могу такъ выразиться, бодрствовала въ моемъ уснувшемъ тѣлѣ, вслѣдствіе чего я все видѣла и слышала; правда, все происходило точно во снѣ, но это было тѣмъ ужаснѣе.

 "Я видѣла, какъ мало-по-мало поднялась вверхъ лампа, и я осталась въ темнотѣ; затѣмъ я услышала знакомый звукъ двери, хотя эту дверь отворяли всего два раза.

 "Я инстинктивно почувствовала, что кто-то ко мнѣ приближается; говорятъ, что несчастный, заблудившійся въ степяхъ Америки, также чувствуетъ приближеніе змѣи.

 "Я хотѣла сдѣлать надъ собой усиліе и закричать; собравъ послѣднія силы энергіи и воли, я даже встала, но для того только, чтобы тотчасъ же снова упасть... упасть въ объятія моего преслѣдователя".

 -- Скажите же, кто былъ этотъ человѣкъ? вскричалъ молодой офицеръ.

 Милэди съ перваго взгляда видѣла, какъ сильно заставляетъ она страдать Фельтона при передачѣ малѣйшихъ подробностей разсказа, но она не хотѣла избавить его ни отъ единой пытки. Чѣмъ глубже она затронетъ его сердце, тѣмъ увѣреннѣе она можетъ быть, что онъ отомститъ за нее. Итакъ, она продолжала, какъ будто не слыхала вопроса или думала, что еще не пришло время отвѣтить ему на него:

 -- Только на этотъ разъ низкій преслѣдователь имѣлъ дѣло не съ безчувственнымъ трупомъ. Я вамъ уже сказала: не будучи въ состояніи окончательно придти въ себя и вернуть способность дѣйствовать по своей волѣ, у меня все-таки оставалось сознаніе угрожавшей мнѣ опасности: я боролась изо всѣхъ силъ, и, какъ я ни была слаба, мое сопротивленіе, вѣроятно, было продолжительно, потому что я слышала, какъ онъ воскликнулъ:

 "-- Эти негодныя пуританки! мнѣ хорошо извѣстно, что палачамъ не легко съ ними справиться, но я думали, что они менѣе сильны передъ своими любовниками.

 "Увы! это сопротивленіе не могло продолжаться слишкомъ долго, и я чувствовала, что силы меня оставляютъ, и на этотъ разъ негодяй воспользовался не моимъ сномъ, а моимъ обморокомъ".

 Фельтонъ слушалъ это, не говоря ни слова, но съ глухимъ рычаніемъ; только холодный потъ струился по его мраморному лбу и скрытая подъ одеждой рука терзала грудь.

 -- Моимъ первымъ движеніемъ, когда я очнулась, было схватиться за ножъ, который я не могла достать раньше; если онъ не послужилъ мнѣ защитой, то послужитъ мнѣ искупленіемъ.

 "Но когда я схватила ножъ, Фельтонъ, ужасная мысль пришла мнѣ въ голову. Я поклялась все разсказать вамъ и разскажу все; я обѣщала открыть вамъ всю истину и ничего не скрою, если даже и погубила себя этимъ".

 -- Вамъ пришла мысль отомстить за себя этому человѣку, не правда ли? вскричалъ Фельтонъ.

 -- Да, признаюсь! сказала милэди:-- я знаю, что это не христіанская мысль; безъ сомнѣнія, ее внушилъ мнѣ этотъ рыкающій левъ, вѣчный врагъ души нашей, постоянно преслѣдующій насъ. Наконецъ, признаться ли вамъ, Фельтонъ? продолжала милэди тономъ женщины, обвиняющей себя въ преступленіи,-- эта идея пришла мнѣ и болѣе не покидала меня. За эту смертоносную мысль я и несу теперь наказаніе.

 -- Продолжайте, продолжайте, сказалъ Фельтонъ: -- я съ нетерпѣніемъ хочу знать, какъ вы за себя отомстили.

 -- О, я рѣшилась отомстить какъ можно скорѣе; я не сомнѣвалась въ томъ, что онъ непремѣнно опять придетъ въ слѣдующую же ночь. Днемъ мнѣ нечего было бояться...

 "Поэтому, когда насталъ часъ завтрака., я ѣла и пила, ничего не опасаясь: я рѣшилась сдѣлать видъ, что за ужиномъ я ѣмъ, но ни къ чему не прикасаться, и такимъ образомъ я должна была подкрѣпить себя утромъ, чтобы не чувствовать вечерняго голода.

 "Я только спрятала отъ завтрака стаканъ воды, потому что я всего болѣе страдала отъ жажды съ того времени, какъ мнѣ пришлось остаться сорокъ восемь часовъ безъ пищи и питья.

 "День прошелъ безъ всякаго приключенія, и только принятое мною намѣреніе стало еще тверже: я старалась только о томъ, чтобы выраженіе моего лица не выдало затаенной моей мысли, потому что я не сомнѣвалась въ томъ, что за мной наблюдаютъ; я даже нѣсколько разъ поймала на моемъ лицѣ улыбку. Фельтонъ, я боюсь вамъ признаться, какой мысли я улыбалась, вы въ ужасѣ отвернулись бы отъ меня..."

 -- Продолжайте, продолжайте, торопилъ Фельтонъ,-- вы видите, я слушаю и поскорѣе хочу узнать конецъ.

 -- Насталъ вечеръ, все шло обычнымъ порядкомъ: во время наступавшей темноты, по обыкновенію, былъ поданъ ужинъ, затѣмъ зажгли лампу и я сѣла за столъ