Читаем Три мушкетера. Том второй полностью

 -- О! да, низкій человѣкъ! вскричала милэди, видя, съ какимъ участіемъ слушаетъ молодой человѣкъ, боясь проронить хотя слово этого страннаго разсказа:-- о! да, низкій человѣкъ, который думалъ, что ему достаточно было одержать надо мной побѣду во время сна, чтобы достигнуть цѣли; онъ пришелъ въ надеждѣ, что я соглашусь переносить мой стыдъ, такъ какъ мой позоръ былъ дѣломъ уже совершеннымъ: онъ явился предложить мнѣ свое состояніе взамѣнъ моей любви.

 "Я высказала этому человѣку все презрѣніе, все негодованіе, на какое только можетъ быть способно сердце женщины; безъ сомнѣнія, онъ привыкъ къ подобнымъ упрекамъ, потому что выслушалъ меня спокойно, улыбаясь, скрестивши руки на груди; зачѣмъ, когда онъ думалъ, что я все высказала и кончила, онъ приблизился ко мнѣ; я бросилась къ столу, схватила ножъ и приставила его къ груди моей.

 "-- Сдѣлайте еще шагъ впередъ, сказала я ему:-- и кромѣ моего позора на васъ ляжетъ еще упрекъ за мою смерть.

 "Вѣроятно въ моемъ взглядѣ, въ моемъ голосѣ и во всей моей фигурѣ было столько краснорѣчивой правдивости въ жестахъ и въ интонаціи голоса, что я могла убѣдить и повліять на самаго развращеннаго человѣка: онъ остановился.

 "-- Вашу смерть! сказалъ онъ мнѣ:-- о! нѣтъ, вы слишкомъ очаровательная любовница, чтобы я согласился потерять васъ, испытавъ только одинъ разъ счастіе обладать вами. Прощайте, моя красавица! я подожду и приду къ вамъ тогда, когда вы будете въ лучшемъ расположеніи духа.

 "При этихъ словахъ онъ свистнулъ; круглый освѣщенный шаръ въ потолкѣ поднялся и скрылся, и я осталась снова въ темнотѣ. Минуту спустя послышался тотъ же шумъ, какъ и раньше: отворившейся и снова затворившейся двери; освѣщенный шаръ появился опять, и я осталась одна.

 "Эта минута была ужасна; если у меня и оставалось еще нѣкоторое сомнѣніе относительно моего несчастія, то теперь оно окончательно исчезло и перешло въ ужасную дѣйствительность: я находилась въ рукахъ человѣка, котораго я ненавидѣла и презирала; въ рукахъ человѣка, способнаго на все и который мнѣ уже доказалъ роковымъ образомъ, на что былъ способенъ".

 -- Но кто же былъ этотъ человѣкъ? спросилъ Фельтонъ.

 -- Я провела ночь, сидя на стулѣ, вздрагивая при малѣйшемъ шумѣ, потомъ, приблизительно около полуночи, лампа потухла, и я очутилась въ темнотѣ. Но ночь прошла спокойно, безъ новыхъ покушеній со стороны моего преслѣдователя; наступилъ день, столъ исчезъ, и только одинъ ножъ остался у меня въ рукахъ.

 "Этотъ ножъ составлялъ всю мою надежду.

 "Я изнемогала отъ усталости; глаза мои горѣли отъ безсонницы; я не посмѣла заснуть ни на минуту: дневной свѣтъ успокоилъ меня; я бросилась на кровать, не выпуская изъ рукъ спасительнаго ножа, который я спрятала подъ подушку.

 "Когда я проснулась, снова стоялъ уже накрытый столъ.

 "На этотъ разъ, несмотря на весь страхъ, на тоску, я почувствовала страшный голодъ: прошло сорокъ восемь часовъ, какъ я не принимала никакой пищи; я съѣла немного хлѣба и нѣсколько фруктовъ; затѣмъ, вспомнивъ, что наркотическое средство примѣшано было въ воду, которую я выпила, я не прикоснулась къ той, которая стояла на столѣ, и налила себѣ стаканъ изъ мраморнаго фонтана, устроеннаго въ стѣнѣ, надъ туалетомъ.

 "Тѣмъ не менѣе, несмотря на эту предосторожность, я все-таки была нѣкоторое время въ страшномъ безпокойствѣ, но на этотъ разъ мои опасенія были неосновательны: день прошелъ, и я не почувствовала ничего, похожаго на то, чего я опасалась.

 "Чтобы не замѣтили моей недовѣрчивости, я, изъ предосторожности, на половину вылила воду изъ графина.

 "Наступилъ вечеръ, а съ нимъ и темнота; но между тѣмъ, какъ ни была велика темнота, глаза мои стали привыкать къ ней; я видѣла, какъ столъ опустился подъ полъ и черезъ четверть часа появился снова съ приготовленнымъ на немъ ужиномъ, а спустя минуту, посредствомъ той же лампы, моя комната опять освѣтилась.

 "Я рѣшилась ничего не ѣсть, кромѣ только того, къ чему нельзя примѣшать соннаго порошка: два яйца и нѣсколько фруктовъ составили весь мой ужинъ; затѣмъ я налила стаканъ воды изъ моего благодѣтельнаго фонтана и напилась.

 "При первыхъ глоткахъ мнѣ показалось, что вода не такого вкуса, который имѣла утромъ; мною сейчасъ же овладѣло подозрѣніе, и я пріостановилась пить, но я уже отпила болѣе полу стакана.

 "Я съ отвращеніемъ и ужасомъ бросила стаканъ и ожидала послѣдствій; холодный потъ выступилъ у меня на лбу.

 "Безъ сомнѣнія, какой-нибудь невидимый свидѣтель видѣлъ, что я брала воду изъ фонтана, и воспользовался моей довѣрчивостью, чтобы вѣрнѣе достигнуть моей гибели, разсчитанной и приводимой въ исполненіе съ такимъ жестокимъ хладнокровіемъ.

 "Не прошло и получаса, какъ появились тѣ же самые симптомы, что и въ первый рать; но такъ какъ на этотъ разъ я выпила всего полстакана воды, то я долѣе боролась и вмѣсто того, чтобы заснуть совсѣмъ, я впала въ какое-то сонливое состояніе, которое не лишило меня сознанія всего, что происходило вокругъ меня, но въ то же самое время отняло у меня всякую силу и возможность защищаться или бѣжать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века