Наблюдательный отряд

— У богадельни для старушек. Там они постояли, потом отправились к Калнцемской, попросили ормана остановить другого ормана, и одна из них пересела, но которая — я сразу не понял, у обеих пролёток верх был поднят, и стояли они вплотную. Та, которую наняли на Калнцемской, покатила к реке. А другая — к железнодорожному переезду. Разорваться я не мог, выбрал ту, что к переезду, и сопроводил до ворот завода «Мотор». И вот там из пролётки вышла дама. Не наша — другая. По осанке и походке — молодая, про телосложение ничего не скажу, они же теперь такие балахоны носят — не разобрать! И вот эта, молодая, подождала, из ворот выехал автомобиль чёрт знает какой марки, как её. Автомобиль закрытый, как карета. Ей открыли дверь, она села, и её увезли в сторону ипподрома.

— Ты сопровождал?

— Уже нет, мне нужно было возвращаться в управление. Письменный отчёт нужен? И я на ормана потратился.

— Очень короткий отчёт, главное — как выглядела молодая, во что одета. Приноси в моё заведение. Встретимся — рассчитаемся.

— Тогда — откланиваюсь.

Связь прервалась, а Лабрюйер так и остался стоять с трубкой в руке. Похоже, из нескольких дел, занимавших его, два явственно сливались в одно.

Фирст явился вечером.

— Вот, — сказал он, выкладывая на стол три листа, исписанных крупным разборчивым почерком. — Надеюсь, что за последние два часа никто никого не зарезал.

На одном листе были выдержки из сводки происшествий. Лабрюйер взял его с трепетом — нашла полиция два тела в подвале или ещё не нашла. И вздохнул с облегчением: нет!

Сейчас время работало на него с Енисеевым — погода такая, что трупы не слишком испортятся, а следы за пару дней окажутся основательно затоптаны. Хотелось бы, конечно, поскорее узнать, чем отравили бедняг, но эти сведения никуда не денутся...

Тело Ротмана тоже, кажется, не фигурировало — был найден безымянный замерзший человек, но возраст и телосложение не совпадали.

На двух листах Фирст описал свою погоню за госпожой Крамер. Начало Лабрюйер пропустил, а вот описание женщины, с которой встречалась монументальная дама, его заинтересовало.

— Блондинка, среднего роста, среднего телосложения — а дальше? Чем она отличается от прочих блондинок этого славного города? Их же тут — сто тысяч, не меньше, — сказал Лабрюйер. — Я понимаю, что ты не мог разглядеть прыщик на лбу, но если судить по ощущениям — что ты о ней подумал?

— Подумал, что ей не меньше тридцати лет. Лицо такое — без этих девичьих щёчек и кругленького подбородочка. Но бывают ведь и тощие девицы.

— Бывают...

— Ещё — но это уже, глядя на нашу скандалистку. Она очень уж шустро подбежала к пролётке. Как будто ей приказали: сюда! И лицо немного испуганное...

— Очень хорошо. Жаль, Фирст, что ты не дама. Тогда бы ты дал полное описание её туалета.

— Какой смысл? Ведь они всё время переодеваются. Но вот, что ещё — она держится очень прямо. Вы же знаете — женщина с муфтой ходит, чуть наклонившись вперёд. Это у них называется «летящая походка». А эта — как телеграфный столб...

— Столб? Так, может, она ростом выше среднего?

— Действительно. А одета, как все зимой, в тёмное. Муфта — кажется, каракулевая.

— Теперь — про автомобиль. Фирст, ты можешь выяснить, чья это колымага? За последние лет десять их столько развелось — каждый канцелярист скоро на своём «Руссо-Балте» кататься будет. Но я не думаю, что каждому позволено держать автомобиль на территории предприятия. Это, наверно, кто-то из инженеров или из администрации.

— Срочно?

— Чтобы не мешало твоей службе.

— И вот что ещё! Она подъехала к определённому часу. Ждать ей пришлось минуты две. Наверно, поэтому она и скандалистка велели орману остановиться на углу Эрнестининской и Маргаритинской, они выжидали...

— И такое может быть, — согласился Лабрюйер, хотя близость приюта ему сильно не нравилась. — Итак, — вот два рубля, вот полтина — транспортные расходы.

— Благодарю.

— Как только будет свободное время — телефонируй. И договорись с кем-нибудь из молодых агентов, кто разбирается в автомобилях. Плачу, сам видишь, не скупясь.

— Вижу!

Фирст убежал, а Лабрюйер остался и долго таращился на донесение. Какая-то связь между убийствами в Агенсберге и двумя дамами, седовласой толстухой и тощей блондинкой, несомненно, была. Следовало возвращаться к прерванному розыску.

Он вспомнил разговор с Анной Григорьевной Урманцевой. Женщина была сильно взволнована, и потому много узнать не удалось. А следовало бы! Как минимум — кто те родственники, к которым она отправила дочку. Очевидно, прав был Горностай: Леопард — отличный охотничий пёс, умеет взять след и бежать хоть сто вёрст, не теряя этого следа, но почему добыча бежала так, а не сяк, он совершенно не задумывается... А надо бы!

Следовало опять просить о помощи Аркадия Францевича Кошко. Следовало заказывать разговор с Москвой, и неизвестно, окажется ли господин Кошко в назначенное время дома.

Мало было хлопот — забежала ливановская горничная Глашенька, принесла конверт, в конверте — шпаргалка. Так Лабрюйер её даже читать сразу не стал — ему было страшно при мысли, что могла насочинять Ольга.