Мор, ученик Смерти

– Ты-то, конечно, предпочел бы, – сказал он, – а я, видишь ли, был волшебником. И неплохо справлялся. Мне даже памятник поставили. Но пойми: невозможно долгое время быть волшебником и не нажить врагов – тех, которые… поджидают на Другой Стороне.

Он шмыгнул.

– Не все они – о двух ногах. Кое у кого и вовсе нету ног. Да и лиц тоже. Смерть меня не страшит. Страшно то, что ожидает после.

– Так помоги же мне.

– А какой мне от этого прок?

– Когда-нибудь тебе понадобятся друзья на Другой Стороне, – сказал Мор. Подумал несколько секунд и добавил: – Я бы на твоем месте решил, что не повредит почистить напоследок душу. Быть может, кое-кому из тех, кто тебя поджидает, не понравится вкус.

Альберт содрогнулся и закрыл глаза.

– Ты сам не понимаешь, об чем сам говоришь, – сказал он, руководствуясь больше чувствами, нежели грамматикой, – а иначе промолчал бы. Чего тебе от меня надо?

Мор объяснил.

Альберт хохотнул.

– И всего-то? Просто изменить Реальность? Не выйдет. Такой сильной магии больше не существует. На это были способны только Великие Заклинания. И ничто иное. Вот и все, дальше можешь делать что пожелаешь, и удачи тебе в твоих начинаниях.

Тут вернулась слегка запыхавшаяся Изабель, неся с собой новейший том жизнеописания Альберта. Альберт вновь шмыгнул. Крошечная капля, повисшая на кончике его носа, зачаровывала Мора. Она вечно была готова сорваться, но никогда не набиралась смелости. «Прямо как он сам», – подумал Мор.

– Ты не сможешь навредить мне с помощью книги, – с опаской проговорил Альберт.

– Я и не собирался. Но сдается мне, что невозможно стать великим волшебником, если все время говорить правду. Изабель, прочти-ка вслух, что там сейчас пишется.

– «Альберт неуверенно посмотрел на него», – начала Изабель.

– Ты не можешь верить всему, что там сказано!

– «…вскричал он, понимая в самой глубине своей очерствевшей души, что на самом деле Мор очень даже может», – продолжала она.

– Прекрати!

– «…завопил он, пытаясь загнать в самый дальний уголок разума мысль о том, что даже если остановить Реальность нельзя, можно попробовать чуть-чуть ее замедлить».

– КАК?

– «…свинцовым тоном Смерти изрек Мор», – ответственно прочла Изабель.

– Да, да, понятно, мои реплики можешь не читать, – раздраженно рявкнул Мор.

– Прости, конечно, что еще жива.

– ЖИЗНЬ НИКОМУ НЕ ПРОЩАЕТСЯ.

– И попрошу так со мной не разговаривать. Меня этим не устрашить, – добавила Изабель и опустила взгляд в книгу, где свежая строка уличала ее во лжи.

– Объясни как, волшебник! – велел Мор.

– У меня ничего не осталось, кроме магии! – простонал Альберт.

– Она тебе не нужна, старый ты сквалыга.

– Тебе меня не запугать, юнец…

– ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА И ПОВТОРИ.

Мор повелительно щелкнул пальцами. Изабель опять склонилась над книгой.

– «Всмотревшись в голубой свет этих глаз, Альберт лишился последних капель дерзости, – прочла она, – потому что узрел в них не просто Смерть, но Смерть со всеми человеческими приправами в виде жестокости и отвращения, а также проникся жуткой уверенностью, что это последний шанс и что Мор сейчас вышвырнет его назад во Время, и выследит его там, и за руку оттащит в темные Подземельные Измерения, где ужасные твари примутся точка, точка, точка, точка, точка», – закончила она. – Дальше на полстраницы только точки.

– Потому что даже книга не смеет о них рассказывать, – прошептал Альберт. Он попытался закрыть глаза, но образы там, во тьме под веками, оказались столь зримыми, что он снова их распахнул. Даже Мор был предпочтительнее.

– Ладно, – сдался Альберт. – Есть одно заклинание. Оно способно замедлить время, но лишь на небольшой территории. Я запишу слова, но тебе придется отыскать волшебника, чтобы он их прочел.

– С этим я справлюсь.

Альберт провел по пересохшим губам шершавым, как мочалка, языком.

– Но я назначу цену, – добавил он. – Сперва ты исполнишь Долг.

– Изабель? – окликнул Мор. Она вновь устремила взгляд на страницу.

– Он серьезно, – подтвердила она. – Иначе все пойдет наперекосяк, а его в любом случае выбросит обратно во Время.

Все трое обернулись и посмотрели на огромные часы, царившие в прихожей. Лезвие маятника неспешно рассекало воздух, нарезая время тонкими ломтиками.

Мор застонал:

– Времени слишком мало! Я не успею сделать и то и другое!

– А хозяин успел бы, – заметил Альберт.

Мор выдернул меч из косяка и яростно, но бестолково погрозил им отшатнувшемуся Альберту.

– Тогда пиши заклинание! – заорал он. – Да поскорее!

Развернувшись, он прошествовал обратно в кабинет Смерти. Там в углу располагался диск мира, выполненный весьма тщательно, вплоть до серебряных слонов, стоящих на спине Великого А’Туина, чей метровой длины панцирь был отлит из бронзы. Крупнейшие реки изображались прожилками нефрита, пустыни – алмазной крошкой, а наиболее значительные города – драгоценными камнями: Анк-Морпорк, например, был отмечен карбункулом.