Мор, ученик Смерти

Он быстро пролистал том до чистых страниц, а потом вернулся назад, к истории жизни Альберта, которая с поразительной скоростью – учитывая, что дело было среди ночи, – дополнялась новыми строчками; жизнеописания по большей части лишь мимоходом затрагивали время сна, делая исключение для наиболее ярких сновидений.

– Будь добра, держи свечу ровно. Не хочу замаслить страницы его жизни.

– А что такого? Он любит масло.

– Прекрати хихикать, а то свалимся. Вот, пожалуйста…

– «Он крался сквозь пыльную темень Архива, – прочла Изабель, – не спуская глаз с язычка пламени, мерцающего в вышине. „Шпионят, – думал он, – суются, куда не следует, дьяволята…“». Мор! Да он же…

– Тихо! Я читаю! «„…и вскоре я положу этому конец“. Альберт бесшумно подобрался к основанию лестницы и, поплевав на руки, примерился, как бы половчее толкнуть. „Хозяин ничего не узнает – он вообще в последнее время ведет себя странно, а все из-за этого мальчишки, так что…“»

Мор поднял взгляд и уставился в перепуганные глаза Изабель.

В следующий момент она забрала у него книгу, подержала на расстоянии вытянутой руки, а потом, не сводя с Мора застывшего взгляда, разжала пальцы.

Заметив, как шевелятся ее губы, Мор осознал, что тоже ведет неслышный счет.

Три, четыре…

Глухой удар, негромкий вскрик – и тишина.

– Как по-твоему, мы его убили? – через некоторое время спросил Мор.

– Что, здесь? И вообще, от тебя предложений не поступало.

– Да, но… в конце концов, он глубокий старик.

– Ничего подобного, – отрезала Изабель и начала спускаться.

– Две тысячи лет?

– Шестьдесят семь и ни днем больше.

– В книгах сказано…

– Говорю же тебе, время здесь не течет. Настоящее время. Ты что, меня не слушаешь, мальчик?

– Мор, – поправил Мор.

– Не наступай мне на пальцы. Я быстрее не могу.

– Прости.

– И нечего ныть. Ты хоть представляешь, какая здесь скука?

– Пожалуй, не представляю, – ответил Мор и добавил с искренним сожалением: – Я слышал о скуке, но не имел случая испытать ее на себе.

– Она ужасна.

– Ну, если уж на то пошло, приключения тоже не так прекрасны, как их рисуют.

– Да что угодно лучше, чем такая жизнь.

Снизу донесся стон, а за ним – поток брани.

Изабель вгляделась в темноту.

– Ругательные мышцы явно не задеты, – сказала она. – Не думаю, что мне пристало выслушивать подобные речи. Они могут ослабить мои нравственные фибры.

Альберта они нашли прислонившимся к нижней полке: он бормотал что-то себе под нос и держался за локоть.

– Вот только не надо симулировать, – вскинулась Изабель. – Ты не пострадал – отец здесь такого не допускает.

– Что на вас нашло? – простонал Альберт. – Я ничего плохого не замышлял.

– Ты собирался нас столкнуть, – напомнил Мор, пытаясь помочь ему подняться. – Я своими глазами прочел. Удивительно, что ты не применил магию.

Альберт свирепо уставился на него.

– Ага, докопались, значит? – тихо сказал он. – Ну что ж, поздравляю. Никто не давал вам права шпионить.

Оттолкнув руку Мора, он с усилием встал и поплелся назад вдоль молчаливых стеллажей.

– Нет, постой! – вскричал Мор. – Мне нужна твоя помощь!

– Еще бы, – бросил через плечо Альберт. – Все логично, верно? Ты решил: пойду-ка я покопаюсь в чужой жизни, потом уроню ее на голову хозяину, а потом попрошу его о помощи.

– Я только хотел узнать, действительно ли ты – это ты и есть. – Мор бросился за ним следом.

– Да. Каждый из нас – это он сам и есть.

– Но если ты откажешься мне помочь, произойдет страшное! Понимаешь, есть одна принцесса, и она…

– Страшное происходит ежеминутно, юноша…

– …Мор…

– …и никто не ждет, чтобы я что-нибудь с этим сделал.

– Но ты – величайший!

Альберт на миг остановился, но оборачиваться не стал.

– Был величайшим. Да, был. И нечего меня умасливать. Я тебе не каша.

– Тебе памятники ставят, и все такое, – продолжал Мор, подавляя зевоту.

– Ну и дураки. – Альберт дошел до ступеней, ведущих в библиотеку, с топотом поднялся к выходу и остановился силуэтом в пламени свечи.

– То есть ты мне не поможешь? – отчаялся Мор. – Даже если это в твоих силах?

– Догадался, возьми с полки пирожок! – прорычал Альберт. – Не стоит думать, что ты способен воззвать к моим лучшим чувствам сквозь эту заскорузлую наружность, – добавил он, – ведь нутро у меня такое же заскорузлое.

Они услышали, как он прошелся по библиотечному полу так, словно тот был его персональным врагом, и захлопнул за собой дверь.

– Ну надо же, – неуверенно сказал Мор.

– А на что ты надеялся? Он никого в грош не ставит, за исключением отца.

– Мне казалось, только такой, как он, и сумеет нас выручить, если внятно ему объяснить. – Мор понурился. Тот прилив энергии, что гнал его через эту долгую ночь, иссяк, и его череп наполнился свинцом. – Ты знаешь, что он был прославленным волшебником?

– Это ничего не значит: волшебники не обязательно бывают добрыми. «Не вмешивайся в дела волшебников, потому что отказ нередко наносит обиду» – где-то я такое вычитала. – Изабель на шаг приблизилась к Мору и с некоторой тревогой вгляделась в его лицо. – Вид у тебя помятый.

– Я ф прядке, – сказал Мор, тяжело поднимаясь по ступеням в скребущиеся тени библиотеки.