Мор, ученик Смерти

– ВОТ И ОТЛИЧНО. ТЕПЕРЬ ВЫ ОБА СТУПАЙТЕ. СКАЖИТЕ АЛЬБЕРТУ, ПУСТЬ СОБЕРЕТ ВАМ КОРЗИНУ ДЛЯ ПИКНИКА ИЛИ ЧТО-НИБУДЬ В ЭТОМ РОДЕ. ПОДЫШИТЕ СВЕЖИМ ВОЗДУХОМ. ОТ МЕНЯ НЕ УСКОЛЬЗНУЛО, КАК ВЫ ДВОЕ ИЗБЕГАЕТЕ ДРУГ ДРУГА. – Смерть заговорщически подтолкнул Мора локтем – словно палкой ткнул – и добавил: – АЛЬБЕРТ МНЕ ОБЪЯСНИЛ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ.

– В самом деле? – мрачно переспросил Мор. Он ошибался: в конце тоннеля все-таки брезжил свет, и его источником служил огнемет.

Подмигивание Смерти напоминало взрыв сверхновой.

Подмигивать в ответ Мор не стал. Вместо этого он повернулся и побрел к выходу – такой походкой и с такой скоростью, что Великий А’Туин на его фоне мог бы показаться резвым ягненком на весеннем лугу.

Дойдя до середины коридора, Мор услышал за спиной легкий шорох торопливых шагов; чья-то рука схватила его за локоть.

– Мор?

Он обернулся и сквозь дымку тоски увидел Изабель.

– Зачем было говорить, что в библиотеке хозяйничаешь ты?

– Сам не знаю.

– Это было… очень… благородно с твоей стороны, – осторожно сказала она.

– Правда? Не могу взять в толк, что на меня нашло. – Пошарив в кармане, он достал кружевной платочек. – Это, наверное, твое.

– Спасибо. – Она шумно высморкалась.

Мор двинулся дальше по коридору; его поникшие плечи смахивали на крылья стервятника. Изабель бросилась вдогонку.

– Я сказать… – окликнула она.

– Что?

– Я хотела сказать спасибо.

– Не стоит благодарности, – пробормотал он. – Ты больше не бери книги, так будет лучше. А то они вроде как огорчаются. – У него вырвался, как ему показалось, безрадостный смешок. – Ха!

– Что «ха»?

– Просто «ха!».

Он дошел до конца коридора. Здесь была дверь в кухню: Мор догадывался, что Альберт сейчас начнет понимающе ухмыляться, и решил, что не сможет этого вынести. Он остановился.

– Но я брала книги только ради того, чтобы они составили мне компанию, – сказала у него за спиной Изабель.

Он сдался.

– Можем прогуляться по саду, – отчаявшись, выдавил он, а потом нашел в себе немножко жесткости и добавил: – Без обязательств, разумеется.

– Ты хочешь сказать, что не собираешься на мне жениться? – спросила она. Мор пришел в ужас.

– Жениться?

– Разве не для этого отец тебя сюда привез? – удивилась она. – Уж кто-кто, а ученик ему точно не нужен.

– Ты имеешь в виду все эти тычки, подмигивания и разговоры о том, что когда-нибудь, сын мой, все это достанется тебе? – удивился Мор. – Я старался не обращать на них внимания. Я пока что ни на ком жениться не хочу, – добавил он, отгоняя от себя мимолетный образ принцессы. – На тебе-то уж точно – ты только не обижайся.

– Да я бы за тебя нипочем не вышла, будь ты хоть единственным мужчиной на Диске, – сладким голосом ответила она.

Мора это задело за живое. Когда у тебя нет желания брать кого-то там в жены – это одно, а когда тебе заявляют, что ты сам не годишься в мужья, – это совсем другое.

– На моей физиономии хотя бы не написано, что я всю жизнь тишком лопаю пончики в шкафу, – съязвил Мор, когда они вышли на черный газон Смерти.

– А я хотя бы не хожу так, словно у меня в каждой ноге по несколько коленок, – срезала она.

– Зато у меня глаза нисколечко не напоминают сыродливые яйца.

Изабель кивнула.

– Зато у меня уши нисколечко не напоминают наросты на гнилом дереве. А что значит «сыродливые»?

– Ну, такие, как Альберт готовит.

– Когда белок липкий и жидкий, с какими-то склизкими сгустками.

– Вот-вот.

– Хорошее слово, – задумчиво протянула она. – Зато мои волосы, прошу заметить, не смахивают на ершик для чистки отхожего места.

– Не спорю, зато мои не вызывают мыслей о ежах-утопленниках.

– Осмелюсь заметить, что моя грудная клетка не похожа на решетку-гриль в намокшем бумажном пакете.

Скользнув глазами по верхней части ее платья, под которой скрывалось столько щенячьей пухлости, что хватило бы на пару выводков ротвейлеров, Мор воздержался от комментариев.

– Зато мои брови не похожи на спаривающихся гусениц, – рискнул он.

– Верно. Зато мои ноги хотя бы способны остановить свинью в коридоре.

– То есть?

– Не страдают кривизной, – объяснила она.

– А-а.

Временно исчерпав запас колкостей, они прошли напрямик через клумбы с лилиями. В конце концов Изабель повернулась к Мору и протянула руку. Он пожал ее в благодарном молчании.

– Мир? – предложила она.

– Пожалуй.

– Хорошо. Теперь ясно, что жениться нам не стоит – хотя бы ради блага детей.

Мор кивнул.

Они уселись на каменную скамью между двумя рядами аккуратно подстриженных кустов. В этом уголке сада у Смерти был устроен прудик, питаемый ледяным родником, который извергался из пасти каменного льва. В глубине маячили раскормленные белые карпы, изредка всплывающие на поверхность среди бархатисто-черных кувшинок.

– Надо было крошек принести. – Мор благородно сделал выбор в пользу заведомо нейтральной темы разговора.

– Знаешь, он ведь сюда никогда не заходит, – сказала Изабель, наблюдая за рыбами. – Он сотворил этот уголок, чтобы я не скучала.

– И что же, не помогло?