Мор, ученик Смерти

– Это незаконно, пойми, – приуныл Кувыркс. – Старый король наложил строжайший запрет на гадание в Сто Лате. Он вообще волшебников не жаловал.

– Я могу хорошо заплатить.

– Госпожа Зануджент говорила, что эта новенькая девица будет еще хуже. Она, мол, вся из себя надменная. Не из тех, опасаюсь, кто благосклонен к магистрам тонких искусств.

Кели улыбнулась. Придворные, которым доводилось видеть эту улыбку, поспешили бы уволочь волшебника подальше и спрятать от гнева принцессы в каком-нибудь безопасном месте – к примеру, на другом континенте, – но Кувыркс даже бровью не повел – он пытался отскрести от мантии кусочки грибов.

– Я так понимаю, что характер у нее и вправду скверный, – сказала Кели. – Но не удивлюсь, если она все-таки не станет выгонять вас из города.

– Надо же, – поразился Кувыркс. – Ты и вправду так думаешь?

– Послушайте, – продолжила Кели, – мне ведь не нужно, чтобы вы заглядывали в будущее – только в настоящее. Против этого даже она не сможет возразить. Если хотите, я замолвлю перед ней словечко, – великодушно добавила она.

– О, так вы знакомы? – просветлел Кувыркс.

– Да. Но иногда мне кажется, что не слишком хорошо.

Кувыркс вздохнул и закопался в завалы на обеденном столе, обрушивая лавины из грязных тарелок и давно мумифицированных останков множества обедов. Наконец он извлек на свет толстый кожаный футляр, прилипший к куску сыра.

– Вот, – нерешительно начал Кувыркс, – это карты Каро. Концентрированная мудрость древних и много чего еще. Как вариант, могу предложить гадание по пупземельскому методу И-Дзынь. Он сейчас в большой моде у высшего света. На чайных листьях не гадаю.

– Попробуем И-Дзынь.

– Тогда подбрось эти стебельки тысячелистника.

Кели так и сделала. Они взглянули на получившийся узор.

– Хм-м, – через некоторое время протянул Кувыркс. – Что мы имеем: один на камине, один в кружке из-под какао, один на улице – жаль, что с окном так получилось, – один на столе и один, нет, два… завалились за буфет. Остальные, надеюсь, отыщет госпожа Зануджент.

– Вы не уточнили, с какой силой надо подбрасывать. Мне попробовать снова?

– Не-ет, не думаю, что это необходимо. – Кувыркс полистал страницы пожелтевшей от времени книги, которая еще недавно была подложена под ножку стола. – Расклад, по-моему, ясен. Да, вот он: октограмма 8887: Беззаконие, Нераскаявшийся Гусь. По перекрестной ссылке проходим сюда… так… так… есть! Нашел.

– Ну?

– Минуя вертикальность, мудро шествует за чаем карминный император; в темноте моллюск безмолвствует среди цветков миндаля.

– Вот как? – уважительно сказала Кели. – И что это означает?

– Если ты не моллюск, то, наверное, ничего особенного, – отозвался Кувыркс. – По-моему, тут что-то потерялось при переводе.

– А вы уверены, что владеете этим гаданием?

– Давай попробуем колоду Каро, – поспешно предложил Кувыркс, расправляя карты веером. – Вытащи карту. Любую.

– Смерть, – объявила Кели.

– Ох. М-да. Разумеется, карта «Смерть» не обязательно предвещает смерть, – торопливо заверил Кувыркс.

– Вы хотите сказать, она не предвещает смерти в тех случаях, когда заказчик гадания чересчур взволнован, а вы сами слишком боитесь сказать правду, так?

– Знаешь что, вытащи-ка еще одну карту.

– Опять Смерть, – сообщила Кели.

– Ты что, вернула ее в колоду?

– Нет. Вытащить еще одну?

– Почему бы и нет.

– Вот так совпадение!

– Неужели Смерть номер три?

– Именно так. Это что, особая колода для фокусов? – Кели старалась сдерживаться, но даже она слышала в собственном голосе легкий истерический звон.

Кувыркс нахмурился, тщательно сложил и перетасовал колоду, а потом раскинул карты на столе. На всех был изображен Смерть.

– О боги, – выговорил Кувыркс. – Похоже, тут дело нешуточное. Позволишь взглянуть на твою ладонь?

Изучение ладони затянулось. Через некоторое время Кувыркс направился к буфету, извлек из ящика ювелирную лупу, рукавом мантии стер с линзы присохшую овсяную кашу и в течение нескольких минут разглядывал тончайшие линии. Наконец он откинулся на спинку стула, вынул из глаза лупу и уставился на принцессу.

– Ты мертва, – сообщил он.

Кели выжидала. Ей так и не пришел в голову ни один подходящий ответ. Сказать: «Ничего подобного» – плоско, спросить: «Это серьезно?» – слишком легкомысленно.

– Кажется, я уже говорил, что это дело нешуточное? – спросил Кувыркс.

– По-моему, да, – осторожно, так, чтобы не дрогнул голос, ответила Кели.

– Я был прав.

– О.

– Исход этого дела может оказаться фатальным.

– Насколько фатальнее, – спросила Кели, – чем смерть?

– Я не о тебе говорю.

– О.

– Что-то весьма фундаментальное пошло не так, понимаешь? Ты мертва во всех смыслах, кроме, э-э, прямого. То есть карты считают, что ты умерла. Твоя линия жизни считает, что ты умерла. Все и всё на свете считают, что ты умерла.

– Я так не считаю, – возразила Кели, но особенной уверенности в ее голосе не было.

– Боюсь, твое мнение здесь не имеет значения.

– Но люди могут меня видеть и слышать!