Жизнь взаймы

Механики проверяли машину. Они меняли колеса, Торриани стоял рядом с Клерфэ. — Проклятая покрышка! — пробурчал Клерфэ. — Я вляпался мордой в руль и растянул руку. Сама машина в порядке. Теперь твоя очередь!

— Ясно! — прокричал Габриэлли. — Давай, Торриани!

Торриани моментально оказался за рулем. — Готов! — рявкнул механик. Машина рванула на трассу.

— Что с рукой? — спросил босс. — Перелом?

— Нет. Вроде растянул, а может, ещё что. Плечо болит.

Появился врач. Клерфэ чувствовал жуткую боль. Он присел на ящик. — Что, гонке конец? — спросил он. — Надеюсь, Торриани справится.

— Вам больше за руль садиться никак нельзя, — заявил врач.

— Может, пластырь наложить, — предложил Габриэлли. — Наложим широкой полосой по плечу. Заклейте его на всякий случай! — Врач отрицательно мотнул головой. — Это не поможет. Он сразу же сам почувствует, как только попробует ехать.

Босс рассмеялся. — В прошлом году он сжег себе обе подошвы и всё-таки продолжил гонку. И заметьте, я сказал: сжег, а не подпалил.

Клерфэ продолжал сидеть на своем ящике. Он чувствовал только вялость и опустошенность. Врач наложил ему тугую повязку на плечо. «Надо было быть внимательней, — подумал Клерфэ. — Быть быстрей, чем ты есть на самом деле, ещё не значить стать Богом. Это не правда, что только человек с его мозгами способен придумывать средства, способные сделать его быстрей, чем это дано природой. Разве вошь, забравшись в перья орла, не превосходит сама себя в скорости?»

— Как это случилось? — спросил Габриэлли.

— Да проклятая покрышка! Занесло на повороте. Влетел в небольшое дерево. Ударился о руль. До чего же мерзко!

— Ничего! Мерзко — это если бы полетели тормоза, мотор и рулевое! А наше корыто ещё может ехать. Да и кто его знает, может, кто-нибудь ещё вылетит! До конца гонки-то ведь ещё далеко! Для Торриани это первая Тарга. Будем надеяться, он справится!

Клерфэ смотрел на куски железа, которые механики буквально срезали и сорвали с машины. «Я уже слишком стар, — подумал он. — Что я тут потерял? А что я вообще могу, кроме гонок?

— Вот он! — закричал во все горло босс, глядя в бинокль. — Бог мой! Вот чертяка! Но он не справится. Мы слишком отстали.

— Кто из наших ещё не сошел?

— В том-то и загвоздка! Остался только один Вебер. Идет пятым.

Мимо них пронесся Торриани. Помахал рукой и тут же исчез. Босс бросился исполнять танец дикарей.

— Дюваль выбыл! А Торриани нагнал четыре минуты! Целых четыре минуты! Пресвятая Дева Мария, спаси и сохрани его!

Он выглядел так, будто собрался молиться. На следующем круге Торриани еще больше сократил разрыв. — И это на разбитом корыте! — орал тренер. — Я готов расцеловать это золотце. Он прошел круг с рекордным временем! Святой Антоний, спаси и сохрани его!

С каждым кругом Торриани сокращал разрыв. Клерфэ хотел порадоваться за него, но чувствовал только, как в нем нарастала горечь. Разница в возрасте в шестнадцать лет была очевидна. Он понимал, что причина не всегда только в этом. Караччола с переломом бедра и с ужасными болями сумел обогнать более молодых гонщиков и выиграл первенство, Нуволари и Ланг участвовали в гонках после войны, словно помолодели на десять лет, но приходило время, и каждый должен был уходить, поэтому Клерфэ прекрасно знал, что и его час был уже не за горами.

— У Валенте заклинило поршни! Монд отстает! Вебер идет третьим! — прокричал Габриэлли. — А вы, Клерфэ, сможете заменить Торриани, в случае чего?

Во взгляде босса Габриэлли Клерфэ видел только одно сомнение. «Они пока ещё спрашивают меня, — подумал он. — Скоро они совсем перестанут спрашивать».

— Пусть Торриани продолжает, — ответил он.

— Пусть, пока сможет. Он молодой, должен выдержать.

— Только слишком нервный.

— Но ведёт-то он великолепно!

Босс согласно кивнул. — Для вас это чистое самоубийство, ехать с вашим плечом, кроме того — повороты… — произнес он, но в его голосе не чувствовалось искренности.

— Никакое это не самоубийство. Просто надо ехать помедленнее.

— Пресвятая Дева Мария! — снова взмолился босс. — Дай только полететь тормозам у Торелли! Пусть он не разобьется, но пусть он просто сойдет. Спаси и сохрани Вебера и Торриани! Пусть у Бордони бак пробьет! — Во время каждой гонки босс становился по-своему набожным, а как только гонки заканчивались, снова начинал богохульствовать и сквернословить.

За круг до окончания гонки машина Торриани подкатила к боксу. Он всей грудью повис на руле. — Что случилось? — проревел босс. — Не можете ехать? Что с вами? Вытащите его! Клерфэ! Пресвятая Мадонна! Матерь всех скорбящих! Да у него тепловой удар! Невероятно! Ведь ещё совсем не жарко! Сейчас же весна! Вы сможете ехать? Машина.

Механики сразу же занялись своим делом.

— Клерфэ! — умоляя пробормотал Габриэлли. — Только один круг, и дойти до финиша! Вебер идет впереди третьим, и ничего не случится, если мы даже потеряем пару минут! Вы всё равно останетесь на четвертом месте! Скорей, в тачку! Святые небеса, Господи, что за гонка!