Вспомни всех

Они прошли далеко вглубь левого берега. Миновали болотистую местность и редкие деревья. Звуки бомбёжки были по-прежнему слышны, но немного поутихли.

Лубенко шёл впереди с винтовкой наперевес, далее следовали Сусанна с Мариной и дети. Девочки, спасённые Самойловом, оживлённо разговаривали с остальными ребятами, трое из них были мальчиками возраста чуть старше Артёмки и ещё одна девочка. Шествие замыкал спутник Лубенко, шедший также с винтовкой наизготовку.

Артёмка шёл молча и не участвовал в разговоре детей. Он так и не проронил ни слова с того момента, как очнулся в лодке. Перед глазами стояла картина ужасной смерти матери и брата. Он не плакал, не мог. Ему казалось, что всё вокруг это ужасное недоразумение, какой-то кошмарный, дьявольский сон. Артёмка всё ждал, что вот-вот послышится петушиный крик, его растолкает Витька, и они снова поплетутся за водой к колодцу.

Он проснётся и расскажет старшему брату, какой ему приснился страшный кошмар. Говорят, что если рассказать сон, то он никогда не сбудется! Он обязательно расскажет об этом сне и брату, и матери, и всем знакомым. Лишь бы, лишь бы поскорее проснуться!

Спотыкаясь, мальчик тащился за своими спутниками и никак не мог заставить себя проснуться! Какой плохой, назойливый сон!

Шедший впереди Лубенко резко остановился и поднял вверх руку.

– Стойте! Всем молчать!

Солдат сзади поднял винтовку.

Лубенко медленно осмотрелся, поглядел куда-то вдаль и вдруг истошно заорал:

– Бегите! Бегите скорее, все бегите!

И только он это выкрикнул, послышались автоматные очереди.

Сусанна с Мариной схватили самых маленьких детей на руки и побежали. Артёмка и остальные ринулись за ними.

Лубенко и второй солдат, хаотично отстреливались.

Где-то сбоку послышалась грубая немецкая речь.

– Швайне! Фаяр! Фаяр!

Одному богу известно, как женщинам и детям удалось убежать из-под огня. Не прошло и десяти минут, как из небольшого овражка показалась группа немцев. Пятеро нацистов, не спеша подошли к изрешечённым пулями трупам советских солдат.

Первый немец развернул носком ботинка труп соратника Лубенко. В остекленевшем взгляде мертвеца застыла ненависть.

Лубенко лежал поодаль на боку, сложив руки у разорванного живота.

– Швайне, руссиш швайне! – повторил немец и пнул Лубенко.

Вдруг, мёртвый советский солдат перекатился на спину.

Жив! Окровавленный рот расплылся в страшной улыбке.

– Это тебе, сука фашистская, – сплюнул он кровавую слюну под ноги немцам, – На!

И разжав пальцы, прикрывавшие кровавый живот, уронил посреди фашистов гранату.

Кровавое конфетти из ошмётков человеческих тел разлетелось по степи.

***

Держась за руки, женщины и дети бежали по высушенной жарким солнцем траве. Сусанна как-то сразу стала в их отряде главной, и Марина теперь постоянно смотрела на неё, ожидая следующего решения.

Они услышали взрыв гранаты далеко позади и ещё сильнее припустились бежать.

– Давайте, ребятушки, давайте ещё чуть быстрей, – говорила на бегу Сусанна, едва сдерживая рыдания.

Теперь они остались совсем одни, без защиты. Семеро маленьких детей и две женщины средних лет. Что было делать дальше?

Сусанна увидела в отдалении тихую речушку, вдоль которой плотными рядами выросли деревья.

– Туда, – сказала она, – бежим туда, ребята.

Вскоре все они уже отчаянно умывались и пили речную воду.

Сзади послышался звук мотора.

Женщины затаили дыхание и загородили своими спинами детей, всё ещё плещущихся в воде.

Какого же было их облегчение, когда они услышали русскую речь.

– А где Лубенко? – спросил громадный бородач в простом крестьянском одеянии.

– Мы… мы не знаем, – ответила Сусанна, – на нас напали немцы и он… он остался отстреливаться, не знаем! Мы слышали взрыв.

Громадный бородач хмуро кивнул.

– Вы с того берега? Пошли за мной. Все в машину.

Это был старый, тарахтевший во всех местах, грузовик. Не задавая лишних вопросов, женщины усадили детей и вскарабкались сами.

Бородач сел за руль и машина тронулась.

Ехали они недолго и вскоре остановились возле большой деревянной избы.

– Эй, бабка! Давай встречай пополнение. Ну скорей! – закричал бородач.

Из избы тут же выбежала энергичная старуха и замахала руками:

– Родненькие, идите, идите все сюда! Спускайтесь, спускайтесь!

Сусанна и Марина выпрыгнули из кузова и поочерёдно спустили на землю семерых детей.

– Коленька, может молока хоть выпьешь? – обратилась бабка к водителю.

– Нет, бабка, я поеду. Поищу других людей, может кого ещё переправили, – и не дожидаясь ответа, он крутанул руль и уехал.

– Ну, с богом, – перекрестила бабка удаляющийся грузовик.

Спасённые беглецы стояли в смятении и ждали дальнейших распоряжений.

– Так, ребятушки, – обернулась к ним бабка, – меня завуть Агафья, можете звать просто бабкой. Идёмте в дом, у меня места много, сейчас сюды привозят ко мне людей с той стороны, а после вас в эвакуацию всех, как транспорт подготовлють! Ну идём, идём! Вы голодные поди все.

Они послушно засеменили за бабкой Агафьей.