Всё, чего я не помню

Самуэль обнял бабушку. Она была вдвое короче него и вдвое шире, и когда их щеки коснулись друг друга, я увидела, как она закрыла глаза и заулыбалась. Словно заправлялась его теплом. Объятие длилось секунд тридцать, не меньше. Я не знала, что делать, и просто стояла в полумраке прихожей и ждала, пока они закончат. Когда Самуэль высвободился из ее рук, она открыла голубые глаза и расплылась в улыбке.

– Ну надо же! Уж не Лайде ли это? Давненько не виделись. Хочешь кофе? Да, чашечку кофе мы ведь выпьем, правда? Самуэль, сделаешь кофе? Раздевайся, бога ради, не стой там, проходи в тепло, может, затопим камин? Нет, наверное, не стоит, здесь так жарко, камин не нужен, как ты думаешь? Ты наверняка привыкла к более теплой погоде? В Брюсселе ведь теплее?

Я посмотрела на Самуэля, но он уже пошел на кухню, чтобы поставить кофе. Я вывернула руки из бабушкиного захвата, повесила куртку на плечики и сняла обувь.

* * *

В другой раз вечером они стояли у озера и обсуждали, насколько отличаются их знания арабского, какая-то собачница бросила палку, которая случайно упала рядом с ними. Мокрая собака прибежала к ним, владелица извинилась, Самуэль ответил, что все в порядке, посюсюкал с мокрым псом и спросил, что это за порода и как его зовут, а Лайде стояла немного в стороне. Всю дорогу домой сквозь чернеющий лес Лайде была недовольна, потому что ей взбрело в голову, что Самуэль подкатывал к владелице собаки.

– И знаешь, что самое бредовое? – спросил Самуэль. – Владелице наверняка полтинник.

– Вау. Даже старше Лайде.

– Очень смешно. Не понимаю, с чего она взяла, что я стану к кому-то подкатывать.

Я молчал.

– Ну есть же разница между обычной вежливостью и флиртом?

Он произнес это как вопрос, но было очевидно, что ответ ему не нужен.

* * *

Бабушка Самуэля посмотрела на меня и сощурилась.

– Когда же мы виделись в последний раз? Ведь не меньше нескольких месяцев назад? Как дела?

– Хорошо, – ответила я, все еще сомневаясь, приняла она меня за кого-то другого или просто притворялась, что мы уже встречались. – А у вас как?

– Спасибо. Ни шатко ни валко, сказал автослесарь механику.

– Почему? – спросил Самуэль.

– Прошу прощения?

– Почему автослесарь сказал это механику?

– Это ты у него спроси.

– У кого?

– У автослесаря. А теперь выпьем кофе, мы все это заслужили.

Она взяла меня за руку и повела по мрачному дому. Мы прошли мимо камина с коричневыми остатками пластика в золе, комнатушку с фотографиями на стенах, ковром на полу и креслом-качалкой. Бабушка остановилась и взяла розовую миску с витиеватыми золотыми деталями и круглой крышкой.

– Знаешь, кто ее вылепил? – спросила она.

– Предположу, что Самуэль.

– Совершенно верно.

– Не знала, что ты умеешь лепить, – прокричала я Самуэлю на кухню.

– Я тоже, – ответил он.

На кухне запах мочи усилился. Самуэль вымыл кофеварку и искал фильтр. Бабушка села на табуретку и спросила, кто остался дома с детьми.

– Но бабуля, – сказал Самуэль. – У нас нет детей.

– Ах да, точно, нет, – произнесла бабушка и потянулась к пакетику конфет. – Хотите по конфетке?

– Нет, спасибо.

– Но кофе ты ведь пьешь?

– Кофе пью.

– Хорошо. И водительские права у тебя есть?

– Угу.

– Хорошо. У современной женщины должны быть права. Без прав ты никто. Ты слышала, что у меня хотят отобрать права?

Я посмотрела на Самуэля, он пожал плечами.

– Говорят, я слишком стара. И слишком плохо вижу. Я вожу уже больше сорока лет. Сколько тебе лет?

– Тридцать.

– Можешь себе представить? У меня права дольше, чем ты живешь. И теперь у них хватает наглости говорить, что я – Я – не буду больше водить. Чего только не услышишь, пока уши не отвянут.

– Сказал кто? – спросил Самуэль.

– Что?

– Ну, кто-то же это сказал, например, лор своему пациенту?

– Нет, это сказала я. Всего лишь я.

Самуэль включил кофеварку.

– Это «Филипс», – сказала бабушка. – Шведская фирма.

Она взяла мою руку и некоторое время не отпускала ее, смотрела глубоко в мои глаза, на одной руке у нее были серебряные кольца, на другой – серебряные браслеты.

– Ты пьешь кофе?

* * *

Однажды они пошли в китайский ресторан, и поскольку девушка, которая проводила их к столику, была молода и красива, а Самуэль слишком приветливо с ней говорил, Лайде начала орать, что ресторан плохо обращается с персоналом, и швырнула стакан с водой во владельца.

– И попала? – спросил я.

– Ну, она только облила его водой. А стакан поставила на барную стойку, и потом мы ушли.

– Кажется, она жутко нестабильна, – сказал я. – На такого человека вряд ли можно положиться.

– Ну, она просто резко реагирует на некоторые вещи. Но это немного утомляет, да. Как будто я все время должен думать, как себя веду, чтобы она не решила, что я веду себя как-то не так.

– Звучит хреново.

– Во всяком случае, зависать здесь с тобой гораздо спокойнее.

Я не совсем уверен, произнес ли Самуэль последнюю реплику или просто подумал. По дороге домой мое настроение улучшилось. Несмотря на то что Самуэль поехал ночевать к Лайде. Я знал, что он никогда не сможет быть вместе с человеком, который пытается его контролировать. Скоро этому придет конец. Тут только вопрос времени.

* * *