Возвращение Короля

Хотя Мерри очень устал, он не мог спать. Они ехали уже четыре дня, и все сгущающаяся тьма сказывалась на его настроении. Он начал размышлять, зачем так стремился ехать, когда у него была уважительная причина и даже прямое приказание остаться. Он понимал также, что старый король, если узнает о его непослушании, разгневается. А может, и нет. Казалось, существует какая-то невидимая связь между Дернхельмом и Эльфхельмом, маршалом, командовавшим эордом, в котором они ехали. Маршал и его люди не обращали на Мерри внимания и делали вид, что не слышат, когда он говорит, будто он — какой-то мешок при Дернхельме. Вряд ли можно было назвать хорошим попутчиком Дернхельма: он почти не разговаривал. Мерри чувствовал себя маленьким, никому не нужным и одиноким. Сейчас они находились примерно в дневном переходе от внешней стены Минас-Тирита, окружавшей пригородные поля. Вперед были высланы разведчики. Некоторые не вернулись. Другие, быстро вернувшись, сообщили, что дорога впереди охраняется. Вражеское войско стоит на ней лагерем в трех милях к западу от Амон-Дина, некоторые его отряды движутся по дороге и сейчас находятся не более чем в трех лигах. Холмы и леса вдоль дороги кишат орками. Ночью король и Эомер устроили совещание.

Мерри очень хотел, чтобы кто-нибудь поговорил с ним, и подумал о Пиппине. Но от этой мысли ему только стало еще тревожнее. Бедный Пиппин, заключенный в огромном Каменном Городе, одинокий и напуганный. И Мерри хотелось быть высоким всадником, как Эомер, чтобы протрубить в рог и помчаться на выручку. Он сел, прислушиваясь к барабанам, которые теперь загремели гораздо ближе. Вскоре он расслышал также голоса и увидел, как за деревьями пронесли тусклые, открытые наполовину фонари. Люди начали нерешительное передвижение в темноте.

Высокий человек споткнулся о него, обругав древесные корни. Пиппин узнал голос маршала Эльфхельма.

— Я не корень, сэр, — сказал он, — и не мешок, а хоббит, получивший хорошего пинка. Вместо извинения не скажете ли вы мне, что происходит?

— Все что угодно может происходить в этой дьявольской тьме, — ответил Эльфхельм. — Мы получили распоряжение быть в готовности: в любую минуту может прийти приказ о выступлении.

— Значит, враг приближается? — взволнованно спросил Мерри. — А эти барабаны? Я думал, что они мне мерещатся, поскольку никто не обращает на них внимания.

— Нет, нет, — сказал Эльфхельм, — враг и на дороге, и на холмах. Вы слышите восов, диких лесных людей. Говорят, они всё еще живут в лесу Друадан. Остатки древних племен скрываются — их мало, они дикие и осторожные, как звери. Они не воюют ни с Гондором, ни с Маркой, но теперь встревожены темнотой и нашествием орков. Они боятся возвращения Темных Времен, которое кажется теперь весьма вероятным. И надо радоваться, что им не приходит на ум охотиться на нас: говорят, они используют отравленные стрелы, а в знании леса никто с ними не может сравниться. Они предложили свои услуги Теодену. Сейчас одного из их вождей ведут к королю. Вон там, где фонари. Так я слышал, но больше ничего не знаю. А теперь мне пора заняться своими делами. Упакуйтесь получше, мастер Мешок! — И он исчез во тьме.

Мерри не понравился этот разговор о дикарях и об отравленных стрелах, но ужас, охвативший его, объяснялся не этим. Ожидание становилось невыносимым. Он хотел знать, что происходит. Мерри поднялся и устало двинулся за последним фонарем, исчезнувшим среди деревьев.

Вскоре он вышел на поляну, где под большим деревом для короля была установлена маленькая палатка. Большой фонарь, закрытый сверху, свисал с ветки и отбрасывал вниз бледный круг света. Здесь были Теоден и Эомер, а перед ними на земле сидел странный низкорослый человек, угловатый, как старый камень, волосы редкой бороды торчали на его шишковатом подбородке, как сухой мох. У него были короткие ноги и толстые крепкие руки, одеждой ему служила лишь трава, свисавшая с пояса. Мерри показалось, что он его уже где-то видел, и вдруг он встрепенулся и вспомнил пюкелменов из Данхэрроу. Одно из этих древних изображений теперь словно ожило: вполне вероятно, перед ним сидело существо, происходящее по прямой линии от тех давно исчезнувших, которые служили моделями забытому скульптору.

Когда Мерри подобрался ближе, стояла тишина, а потом дикарь начал говорить, по-видимому отвечая на какой-то вопрос. Голос у него был низкий и гортанный, но, к удивлению Мерри, он говорил на общем языке, хотя и запинаясь и время от времени употребляя непонятные слова.

— Нет, Отец Всадников, — сказал он, — мы не сражаемся. Только охотимся. Мы убиваем горгунов в лесах, ненавистное оркское племя. Вы тоже ненавидите горгунов. Мы поможем вам, если сумеем. У диких людей длинные уши и длинные глаза. Они знают все дороги. Дикие люди жили здесь до каменных домов, до того, как Высокие пришли по воде.

— Но нам нужна помощь в битве, — сказал Эомер. — Чем вы и ваш народ поможете нам?