Возвращение Короля

— Нет, я не выйду, — отвечал он. — Я должен оставаться возле сына. Может, он еще заговорит перед смертью. Конец близок. Слушайтесь кого угодно, хоть бы и Серого Дурня, все равно нет никакой надежды. Я остаюсь здесь.

Так Гэндалф принял на себя командование последней обороной столицы Гондора. И где бы он ни появлялся, люди приободрялись и Крылатые Тени уходили из их памяти. Без устали сновал он от цитадели к воротам, с севера на юг вдоль стен. Вместе с ним был принц Дол-Амрота в своей сверкающей кольчуге. Он и его рыцари по-прежнему вели себя как повелители, представляющие расу Нуменора. Люди, видевшие их, шептали:

— Старые предания говорили правду: в жилах этого народа течет кровь эльфов, потому что обитатели Нимродела жили когда-то в этой земле.

И они вспоминали и пели строки легенд о Нимроделе или другие песни долин Андуина давно минувших годов.

Но когда уходили эти смельчаки, Тень снова смыкалась над людьми, сердца их холодели и слава Гондора превращалась в пепел. Так медленно переходили тусклые дни страха в тьму ночей отчаяния. Теперь в первом круге Города уже не тушили пожары, и у гарнизона на внешней стене во многих местах были отрезаны пути отступления. Но мало кто оставался на своих местах, большинство бежало за вторые ворота.

А враги вдали от битвы быстро перекинули мосты через Реку, и весь день по ним подходили войска и подвозилось оружие. Наконец в середине ночи начался штурм. Авангард нападающих прошел через огненный ров по многочисленным мосткам. Враги двигались вперед, попадая в пределы досягаемости лучников, но не обращая внимания на потери. Впрочем, мало осталось таких, кто мог бы приносить им существенные потери, хотя свет огней превращал нападающих в отличную цель для лучников, чьим искусством некогда гордился Гондор. Почувствовав, что сопротивление Города слабеет, невидимый Капитан посылал вперед свои силы. Медленно катились вперед во мраке большие осадные башни, сделанные в Осгилиате.

В Белую Башню явились вестники, и Пиппин пропустил их, потому что они пришли со срочным сообщением. Денетор медленно отвел взгляд от лица Фарамира и молча взглянул на них.

— Первый круг Города охвачен пламенем, повелитель, — сказали они. — Что вы прикажете? Ведь вы по-прежнему повелитель и наместник. Не все идут за Митрандиром. Люди бегут со стен и оставляют их беззащитными.

— Почему? Почему эти глупцы бегут? — воскликнул Денетор. — Лучше сгореть раньше, чем позже, раз уж мы обречены сгореть. Ступайте назад к своему костру! А я? Я пойду на свой погребальный костер. На погребальный костер! Не будет могилы Денетора и Фарамира. Не будет могилы! Не будет долгого медленного сна набальзамированных. Мы сгорим, как сгорали языческие короли, до того как корабли приплыли сюда с Моря. Запад обречен. Идите и горите!

Вестники без поклонов и ответа убежали.

Денетор встал и выпустил горячую руку Фарамира.

— Он горит, уже горит, — скорбно вымолвил он. — Дом его духа сломлен.

Подойдя к Пиппину, Денетор сверху вниз взглянул на него.

— Прощайте! — сказал он. — Прощайте, Перегрин, сын Паладина! Ваша служба была короткой и теперь подошла к концу. Я освобождаю вас от тех немногих обязанностей, что остались. Ступайте и умрите так, как считаете лучшим. И с кем хотите, хоть бы и с тем другом, чья глупость привела вас к этой смерти. Пошлите за моими слугами и уходите! Прощайте!

— Я не стану прощаться, повелитель, — сказал Пиппин, опускаясь на колени. Затем по-хоббитски неожиданно вскочил и посмотрел в глаза старику: — Я воспользуюсь вашим разрешением, сэр, потому что очень хочу видеть Гэндалфа. Но он не глупец, и я не хочу думать о смерти, пока продолжается жизнь. И я не желаю освобождения от службы, пока вы живы. Если же враги ворвутся в цитадель, я надеюсь быть здесь, стоять с вами рядом и доказать, что вы недаром дали мне оружие.

— Поступайте как знаете, мастер халфлинг, — сказал Денетор, — моя жизнь разбита. Пошлите за моими слугами. — И он опять повернулся к Фарамиру.

Пиппин оставил его и кликнул слуг. Те пришли: шесть человек, сильных и красивых, — но от этого вызова они трепетали. Денетор спокойным голосом приказал им потеплее укрыть Фарамира и вынести его постель. Они подняли постель и вынесли ее из покоев. Шли медленно, стараясь как можно меньше беспокоить раненого, и Денетор, опираясь на посох, шагал за ними. Шествие замыкал Пиппин.

Как похоронная процессия вышли они из Белой Башни во тьму, где низко нависшие тучи озарялись далекими красными вспышками; пересекли двор и по приказу Денетора остановились у высохшего дерева.