Возвращение короля

Наступило долгое молчание. Со стен и от ворот не слышалось ни звука в ответ. Но Саурон, как видно, уже решил, что делать, и хотел вначале жестоко поиграть с мышью, а уж потом убить ее. И потому, когда воеводы уже думали возвращаться, тишина неожиданно была нарушена. Послышался протяжный рокот больших барабанов, подобный грому в горах, а затем рев рогов, который потряс самые камни и оглушил людей. Средняя створка Черных ворот с громким лязгом отворилась, и появилось посольство Башни Тьмы.

Во главе его ехала высокая зловещая фигура на черном коне, если то был конь, ибо был он огромен и отвратителен, и морда его напоминала пугающую маску, более похожую на череп, чем на голову, а в глазницах и ноздрях пылало пламя. Всадник был в черных одеждах, и черен был его высокий шлем, но то был не Дух Кольца, но живой человек. Это был наместник из Башни Барад-Дура, и имя его не сохранила ни одна легенда, ибо он и сам не помнил его и говорил о себе: «Я – Уста Саурона». Говорили, что это предатель из племени черных нуменорцев, ибо те поселились в Средиземье в годы господства Саурона и преклонились перед ним, плененные его вредоносным знанием. Человек этот пошел служить Башне Тьмы, когда та восстала вновь, и благодаря своей ловкости и хитрости заслужил расположение повелителя, и выучился могущественной волшбе, и хорошо узнал нрав Саурона, и жестокостью превосходил всякого орка.

Он-то и выехал из ворот, а с ним лишь небольшой отряд солдат в черной одежде и единственное знамя, черное, но с багряным пламенеющим изображением злого Ока. Посол остановился в нескольких шагах от военачальников Запада, смерил их взглядом и рассмеялся.

— Есть в этой шайке вожак, чтобы говорить со мной? Или хоть бы кто-нибудь, кому достанет ума понять меня? Уж наверное, это не ты! — усмехнулся он, с презрительной улыбкой оборачиваясь к Арагорну. — Чтобы стать королем, нужно нечто большее, чем кусок эльфийского стекла или подобный сброд. Да что там, любой разбойник с холмов привел бы такую свиту!

Арагорн ничего не ответил, но их взгляды встретились. Мгновение они стояли так, но вскоре, хоть Арагорн не шелохнулся и не брался за оружие, его противник дрогнул и отшатнулся, как от удара. — Я глашатай и посол, на меня нельзя нападать! — воскликнул он.

— Там, где исполняют подобные законы, — вмешался Гэндальф, — существует также обычай послам быть не столь высокомерными. Однако вам никто не угрожает. Вам нечего опасаться, пока ваше поручение не выполнено. Но если ваш хозяин не обрел новой мудрости, тогда вам и всеми его слугам грозит большая опасность.

— Вот как! — прошипел посол. — Значит, говорить будешь ты, седобородый? Нам доводилось порой слышать о тебе, и о твоих блужданиях, и о кознях, чинимых тобою в безопасном отдалении. Но на сей раз ты высунул нос слишком далеко, мастер Гэндальф, и увидишь, что бывает с теми, кто пытается ставить на Саурона Великого дурацкие силки. При мне есть кое-что, что я должен показать тебе – в особенности тебе, если ты осмелишься прийти. — Он сделал знак одному из солдат, и тот выступил вперед с узлом черной материи.

Посол развернул ткань и, к удивлению и отчаянию всех воевод, показал им вначале короткий меч, которым был вооружен Сэм, затем серый эльфийский плащ с эльфийской застежкой и наконец кольчугу из митриля, которую носил под своими лохмотьями Фродо. Тьма застлала им взоры, и в следующий миг молчания им показалось, что весь мир затих, а их сердца умерли и последняя надежда исчезла. Пиппин, стоявший за князем Имрахилем, с горестным криком бросился вперед.

— Тише! — строго приказал Гэндальф и толкнул хоббита назад, но посол громко рассмеялся.

— Так с вами еще один из этих чертенят! — воскликнул он. — Какая вам польза от них, не знаю, но посылать их лазутчиками в Мордор – такого мы не ждали даже от вас, известного безумца. И все же я благодарен ему: теперь ясно, что эти вещи уже знакомы хотя бы этому отродью. Напрасно было бы отрицать это.

— И не собираюсь, — сказал Гэндальф. — Да, я знаю и эти вещи и их историю, чего вы, грязная Пасть Саурона, не можете сказать о себе, несмотря на насмешки. Но зачем вы принесли их?

— Кольчуга гнома, плащ эльфа, меч с давно погибшего Запада и шпион из Шира, клочка земли крысенят... да полно! Нам это хорошо знакомо – вот они, следы заговора. Но, быть может, вам не жаль потерять того, кому принадлежали эти вещи? Или напротив, он вам дорог? Если так, то обратитесь к жалким остаткам своего умишка. Ибо Саурон не любит шпионов, и судьба этого чертенка зависит теперь от вашего выбора.

Никто не ответил ему, но посол увидел, как их лица посерели от ужаса, и опять громко засмеялся. Ему показалось, что дело идет на лад.