Возвращение короля

Подул ветер, запели трубы, засвистели стрелы, а солнце, бредущее к югу, окуталось испарениями Мордора и блестело сквозь грозную дымку, далекое, тускло-красное, как будто дню, а может быть, и всему миру света, пришел конец. И из сгущающейся дымки вылетели назгулы, холодными голосами возглашая смерть. И тогда всякая надежда погасла.

Когда Пиппин услышал, что Гэндальф отвергает условия и обрекает Фродо на пытки в Башне, его согнуло от сокрушительного ужаса, но хоббит сумел совладать с собой и теперь стоял рядом с Берегондом в первом ряду гондорцев среди людей Имрахиля. Ибо ему казалось, что лучше быстрее умереть и оборвать горькую историю своей жизни, раз все погибло.

— Жаль, здесь нет Мерри, — услышал он собственный голос, и в голове у глядевшего на приближающихся врагов хоббита стремительным потоком понеслись мысли. «Что ж, во всяком случае, теперь я лучше понимаю бедного Денетора. Мы с Мерри могли умереть вместе, а раз уж приходится умирать, почему бы и нет? Но Мерри здесь нет. Надеюсь, он встретит более легкую смерть. А теперь я должен сделать все, что смогу».

Хоббит выхватил меч и взглянул на переплетение красных и золотых узоров. Цветистые буквы Нуменора пламенем сверкнули на клинке. «Он создан именно для такого часа, — подумал Пиппин. — Если бы я смог ударить им этого гнусного посла, может, тогда я сравнялся бы со стариной Мерри. Ну, уж кого-нибудь из этих скотов я перед смертью заколю! Жаль, я уже не увижу ни ясного солнца, ни зеленой травы!»

И едва он это подумал, как на них обрушился первый удар. Орки, задержавшиеся из-за болот, лежавших перед холмами, остановились и выпустили в обороняющихся тучи стрел. И из их рядов вышли, ревя, как звери, горные тролли Горгорота. Они были выше людей, и шире в плечах, и одеты лишь в плотно прилегающие сети из роговых чешуек (а может, то была их отвратительная шкура), и вооружены огромными черными круглыми щитами, и держали в узловатых лапах тяжелые молоты. С ревом протопали они через болото и бурей налетели на ряды гондорцев, и застучали по шлемам и головам, по рукам и щитам, как кузнецы, кующие горячее податливое железо. Страшный удар обрушился на Берегонда, и тот, оглушенный, упал рядом с Пиппином, а огромный вожак троллей, нанесший этот удар, наклонился над жертвой, протянув цепкую когтистую лапу, ибо эти подлые существа перегрызали горло тем, кого повергнут.

Тогда Пиппин ударил снизу вверх, и расписной клинок с Запада пробил шкуру и глубоко вонзился во внутренности тролля. Струей брызнула черная кровь. Тролль наклонился вперед и, точно скала, рухнул на Пиппина. Чернота, зловоние и острая боль пронзили хоббита, и его рассудок погрузился в глубокую тьму.

«Стало быть, все закончилось, как я и предвидел», — подумал Пиппин, теряя сознание. Ему вдруг стало легко и весело, пришел конец всем страхам и сомнениям. Но прежде чем погрузиться в забытье, хоббит услышал крики. Они доносились как из забытого далекого мира, откуда-то сверху, издалека:

— Орлы летят! Орлы летят!

На мгновение к Пиппину вернулась способность думать: «Бильбо! Но нет. То было в его истории, давным-давно. А это моя история, и теперь она кончается. Прощайте!»

То была его последняя мысль, и больше он ничего не видел.

КНИГА ШЕСТАЯ

Глава I Башня Кирит-Унгол

Сэм с трудом поднялся с земли. Мгновение хоббит сообразить, где он... а потом на него всей тяжестью обрушилось осознание его жалкого и отчаянного положения. Он стоял в глубокой тьме перед подземным входом в крепость орков; бронзовые двери были закрыты. Должно быть, бросившись на них, Сэм потерял сознание, но долго ли он пролежал так, хоббит не знал. Тогда его сжигало пламя ярости и отчаяния, теперь он дрожал от холода. Сэм подкрался к двери и прижался к ней ухом.

Внутри он расслышал далекие слабые крики орков, но вскоре голоса смолкли или ушли за пределы слышимости, и все стихло. Голова у хоббита болела, во тьме перед глазами плыли призрачные пятна света, но он заставил себя успокоиться и задуматься. Как бы ни было, ясно, что нечего надеяться проникнуть в крепость орков через эти ворота: прежде чем их снова откроют, можно прождать много дней, а ждать нельзя, время на вес золота. Сэм уже не сомневался, в чем его долг: вызволить хозяина, пусть ценой собственной жизни.

— Вообще-то погибнуть будет проще и легче, — угрюмо сказал себе Сэм, вкладывая Жало в ножны, и повернул прочь от бронзовых дверей. Хоббит медленно двинулся назад по темному туннелю, нащупывая дорогу, не смея воспользоваться эльфийским светом и мысленно стараясь увязать в единое целое все события, произошедшие с тех пор, как они с Фродо покинули Перекресток. Он задумался, который час. Должно быть, один день уже закончился, а другой еще не начинался, но Сэм потерял счет дням. Он блуждал в земле Тьмы, где время остального мира словно бы погружалось в забвение – вместе со всеми входящими сюда.