Возвращение короля

Передовые части миновали развалины Старого Гондора, пересекли широкую Реку и двинулись по длинной прямой дороге, проложенной в дни расцвета от прекрасной Башни Солнца до высокой Башни Луны, ныне Минас-Моргула в Проклятой долине. В пяти милях за Осгилиатом войско остановилось, и первый день похода закончился.

Но всадники поехали дальше и к вечеру достигли Перекрестка и большого кольца деревьев. Все было тихо. Не было видно никаких следов врага, не слышно голосов, ни одна стрела не вылетела из зарослей у дороги, но, двигаясь вперед, все ощущали на себе чье-то настороженное и все более пристальное внимание. Дерево и камень, стебель и лист – все прислушивалось. Тьма рассеялась, закатное солнце озаряло далеко на западе долину Андуина, и белые вершины гор алели в синем воздухе. Но над Эфель-Дуатом нависла мрачная тень.

Тогда Арагорн выставил на каждой из четырех дорог, расходившихся от перекрестка, трубачей, и те затрубили, а герольды громко закричали: «Повелители Гондора вернулись, и вся эта земля возвращается к ним!» Отвратительную оркскую голову, посаженную на изваяние, сбросили и на ее место вновь водрузили голову старого короля, увенчанную белыми и золотыми цветами. А люди тщательно отмыли и отскоблили все гнусные каракули, оставленные орками на камне.

На совете кто-то сказал, что следует вначале напасть на Минас-Моргул, и если удастся захватить его, то нужно будет полностью разрушить. «И может быть, — сказал Имрахиль, — с дороги, ведущей оттуда наверх, к переходу, окажется легче напасть на Повелителя Тьмы, чем через северные ворота».

Но Гэндальф решительно высказался против – из-за зла, обитавшего в этой долине, где человеческий рассудок непременно обратился бы к ужасу и безумию, а также из-за новостей, принесенных Фарамиром. Ибо если этой дорогой отправился Кольценосец, ни в коем случае не следовало привлекать к ней внимание мордорского Ока. А посему на следующий день, когда прибыло главное войско, они выставили на перекрестке сильный отряд для обороны на случай, если Мордор вздумает ударить со стороны Моргульского прохода или пришлет с юга новые силы. В этот отряд назначили главным образом лучников, которые хорошо знали Итилиен и могли залечь в зарослях на склонах у перекрестка. Но Гэндальф и Арагорн с небольшим отрядом доехали до начала долины Моргула и рассмотрели город зла.

Он был темен и мертв: орки и меньшие создания Мордора сгинули в битве, а назгулы улетели. Но воздух долины был душным от страха и враждебности. Тогда отряд разрушил злой мост, пустил на отвратительные поля красного петуха и отбыл.

На следующий день – это был третий день со времени выступления из Минас-Тирита – войско двинулось по дороге на север. От перекрестка до Мораннона было около ста миль, и никто не знал, что может приключиться с ними на этом пути. Они двигались не таясь, но осторожно, выставив впереди и по сторонам, особенно с восточного фланга, конные отряды разведчиков, ибо к востоку от дороги тянулись густые заросли и глубокие овраги и ущелья, за которыми начинались длинные угрюмые склоны Эфель-Дуата. Погода оставалась прекрасной, держался западный ветер, но ничто не могло унести мглу и печальные туманы, нависшие над горами Тьмы, и за ними изредка поднимались столбы дыма.

Вновь и вновь Гэндальф приказывал трубить в трубы, а герольдам кричать: «Идут повелители Гондора! Пусть все покинут эту землю или сдадутся!» Но Имрахиль сказал: — Не говорите «повелители Гондора», говорите «король Элессар»! Ибо это правда, хотя он еще и не воссел на престол. Такие слова заставят Врага призадуматься. — И с тех пор трижды в день герольды возвещали о пришествии короля Элессара. Но никто не отвечал на этот вызов.

Тем не менее, хотя войско двигалось как будто бы без приключений, на сердце у воинов, от самых низших до самых высоких чинов, было тревожно, и с каждой милей к северу недобрые предчувствия усиливались. На исходе второго дня считая с тех пор, как войско миновало Перекресток, ратники впервые столкнулись с сопротивлением: большое количество уроженцев востока и орков попытались заманить в засаду передовые отряды, и случилось это в том самом месте, где Фарамир подстерег войско Харада, а дорога проходила по глубокой выемке между склонами восточных холмов. Но разведчики, искусники из Хеннет-Аннуна, предводительствуемые Маблунгом, предупредили военачальников Запада. И засада врага сама оказалась в западне. Ибо всадники объехали их с запада и ударили во фланг и в тыл, и вражье войско было разбито и бежало на восток, в холмы.

Но эта победа не слишком подбодрила военачальников.

— Это был всего лишь ложный выпад, — заметил Арагорн, — и его главная цель, я думаю, убедить нас в слабости врага, чтобы потом ударить еще сильнее.

С того вечера появились назгулы и следили за каждым маневром войска. Они летали высоко, так что их не видел никто, кроме Леголаса, и все же их присутствие ощущалось, как сгущающаяся тень, что затмевает солнце. И хотя Духи Кольца еще не спускались к войску Запада и помалкивали, ужас перед ними невозможно было стряхнуть.