Via Combusta

Абонент на другом конце, видимо, вообще не понял, где, в переданной информации, может быть хотя бы теоретическое место для шуток, поэтому начал повторять сказанное ещё более зловещим тоном и круто сократив при этом басню. Внезапно Есения вскочила с кресла и выражение её лица в момент переменилось, словно со второго раза до неё что-то, наконец, дошло. Взгляд остекленел, глаза немного прищурились, а бережно ухоженные пальчики правой руки с такой силой вдавили в ухо телефон, что было видно, как побелели хрящики. В трубке слышался женский голос, из тех, интонационную окраску которых понимаешь по смыслу, даже если совсем не разбираешь слов.

Бедный парикмахер, видимо почувствовав нехорошее, поторопился закончить поскорее свою работу и ринулся поправлять расчёской свой шедевр на голове стоящей истуканом и смотрящей сквозь пол женщины. Но, на его беду, это уже не только никак не могло помочь, но и вызвало дерзкую и неадекватную обратную реакцию клиентки. В ответ на прикосновение Есения, как взбесившаяся кошка, резкой отмашкой руки залепила по дотронувшейся до волос ладони стилиста с такой силой, что вылетевшая расчёска пулей влетела мастеру в глаз и, отрекошетив от него, чуть не разбила зеркало. Сквозь оцепенение и ужас от услышанного из трубки она уже не слышала ни пронзительного вскрика её стильного благодетеля, ни грохот падающего под вскочившим по тревоге телохранителем стула. Сквозь нарастающий гул в ушах уже не было слышно ничего. Виски стиснуло, к ходящему ходуном вверх-вниз кадыку подступила тошнота. Она что-то попыталась то ли сказать, то ли крикнуть, но челюсть затрясло, вслед за ней заколотило всё тело, и подкосившиеся ноги уже не смогли удержать падающую в обморок и такую в тот момент очаровательную миссис.

Как ни старался парень-телохранитель, ошалело летевший через весь салон, скача своими широченными шагами, но падение охраняемого объекта предотвратить он не смог. Потерявшая сознание Есения рухнула на пол стремительно и так неудачно, что на всё помещение салона безумной красотищи прозвучал гулкий хруст от приземляющейся бровью на хромированную стальную ножку поворотного парикмахерского кресла прелестной головы.

Бедолаге-парикмахеру досталось ещё раз, так как подлетевший к падающей в обморок клиентке телохранитель, особо не церемонясь, так пихнул здоровенным плечом щупленького цирюльника, что тот отлетел на пол и продолжил там поступательное движение юзом на пятой точке какое-то время. За это время парень-охранник поднял хозяйку с пола и, перенеся её на массажное кресло в соседнюю комнату, стал ответственно и старательно наблюдать, как подскочившая массажистка трясущимися пальцами вытирает струящуюся кровь из её рассечённой брови. Он видел, какой страх испытывала массажистка. Да что греха таить, охранник и сам перепугался до чёртиков. Но, собрав волю в кулак, он продолжал бдеть и теребить повисшую ниточкой тоненькую изящную ручку Есении в поисках хоть какого-нибудь пульса.

Однако, то ли от общего нервяка, то ли от постоянных силовых тренировок, мускулистая ручища телохранителя напрочь потеряла чувствительность и никак не могла нащупать что-то похожее на сердечное биение. В отчаянии парень осторожно прильнул ухом к груди Есении, стараясь сразу попасть в то нейтральное место, где уже прослушивается сердечный ритм и ещё не возникает повода для обвинения в сколь бы то ни было предосудительных действиях. Но там, куда попало ухо охранника с первого раза, никакого биения слышно не было. Поэтому ухо, было, поползло ниже, как вдруг услышало гулкий хрип.

– Слезь с меня, сволочь, – девушка открыла один глаз, тщетно пытаясь открыть резко заплывший и посиневший второй.

– Есения, я перепугался, что у вас сердце остановилось, – неуклюже, но честно выпалил парень, смущённые слова которого прозвучали как оправдание. – Как вы себя чувствуете? Воды! – И парень засунул ладонь под голову девушки и слегка её приподнял.

– Не надо воды, – ошалелый взгляд одного глаза Есении уставился на охранника. – В Морозовскую. Живо!

– Чего? – ошарашенно переспросил охранник. – Куда?

– Олег, твою мать, проснись! – заревела ему в лицо девушка диким рыком. – В Морозовскую. Детская реанимация. Саша в аварии… разбился…

Олега, молодого рослого парня-охранника, трясло и колотило всю дорогу. Казалось, что сердце сейчас выскочит из груди и понесётся само по себе в сторону печально известного детского городского клинического госпиталя, расталкивая сбившиеся в одну большую кучу-пробку машины на Крымском мосту.

У Олега не было ещё своей семьи. С одной стороны, на это обстоятельство накладывал свой отпечаток характер его службы, в ненормированное время несения которой с трудом вписывалась традиционная личная жизнь. А с другой стороны, ещё не встретился тот самый человек. А те, что встречались, были всё ж таки ни тем, ни самым.