Ведьмы графства Эссекс

Он кидает на Идса острый взгляд. Ему не обязательно это говорить, но ему хочется. Идс может быть импульсивным неудачником, который готов угождать, но он не дурак. Хопкинсу хочется, чтобы Идс увидел его могущество. Ему хочется показать, на что он способен, кому-нибудь, кто сможет по-настоящему осознать.

Господин Идс с легкой усмешкой нахлобучивает шляпу.

– Вы, Мэтью Хопкинс, – говорит он, улыбаясь, верхняя губа выражает отчаяние, а нижняя – злость, – самый нездоровый негодяй и злодей во всей Англии. Я с нетерпением буду ждать в лондонских новостях известия о вашей смерти, и я буду знать, что в тот самый момент Дьявол тащит вас в ад. И я думаю, настоящий ад не будет похож на тот, что вы рисуете в своем воображении. Он будет гораздо хуже.

Идс разворачивается на пятках и уходит прочь.

– Я пошлю за вами, когда придет время, – говорит Хопкинс ему вослед.

Идс пренебрежительно машет рукой в знак того, что услышал, и дверь захлопывается за его спиной.

Хопкинс допивает остатки пива и сидит в одиночестве, кипя от злости. Французы у стойки молча оглядываются на него.

Тихо, только дождь стучит в окна да трактирщик скрипит тряпкой о грязную посуду.

– Il a l’air solitaire, – замечает один из французов, вызывая ухмылку у своего товарища.

Он выглядит одиноким.

1645

Обратите внимание на это ведьминское племя, если кто-либо из тех мест, где они живут, когда-либо оскорбит их такими словами, как «шлюха» или «воровка» и т. д., они охотно причитают, заламывают руки, изобильно проливают слезы, и они бегут с полными праведного гнева восклицаниями к какому-нибудь мировому судье и слезно излагают свои жалобы; но теперь узрите их глупость: когда их обвиняют в ужасном и проклятом грехе колдовства, их природа или сущность таковы, что они не меняются в лице, они остаются хладнокровными и не прольют ни слезинки.

Мэтью Хопкинс. Обнаружение ведьм. 1647

Когда он видит ее в следующий раз, уже февраль. Зима самая настоящая и отказывается уходить, скандалит, угрожая снова заставить всю страну пригнуть головы. Черные тучи клубятся над проклятыми городами и пустыми полями, принимая различные формы, и только подпитывают желание приписать природе волю и разум. Он на коне. Весь мир перед ним; но он думал, что будет чувствовать себя лучше, чем есть на самом деле.

Теперь она одета в поношенную арестантскую робу – прямую тунику из серого холста. Ноги босые, волосы грязные и спутанные, лицо будто кусочек ткани, натянутый на кости. Хопкинса шокирует степень ее истощения. Затем она возбуждает его. В пустоте ее огромных глаз есть что-то холодное и чистое. Он вспоминает картину, которую видел в Париже, – там, где Дева Мария в золотых одеждах прикрывает рукой грудь, бледную и совершенную, как морская раковина. Он вспоминает соколов, их qui vive красоту, их крошечные хрупкие быстро-быстро стучащие испуганные сердца.

25. Труп

С меня снимают кандалы, и тюремщик уходит. Я оглядываю помещение. Я не вижу, куда можно присесть, не вижу ничего заслуживающего внимания, на чем можно задержать взгляд.

Наверное, это кладовая – вдоль стен стоят ящики и мешки с зерном, до которых добрались крысы, и зерно высыпалось на грязные камни; бесформенные громады задрапированы пыльными простынями. Сильно и неприятно пахнет. Теперь у меня невысокая чувствительность к сильным запахам, но этот – особенный, насыщенный, с кислинкой, зловещей своей приторной сладостью.

И еще передо мной стоит Разоблачитель ведьм в своей шляпе с высокой тульей и длинном плаще. Все, что находится за четырьмя стенами нашей камеры, кажется мне нереальным – что-то вроде сна наяву, который вот-вот перейдет во что-то нелепое.

Сцепив руки за спиной, он спрашивает меня, как я поживаю. Как будто бы он фермер, который по дороге на рынок повстречался с женой пивовара. Что это за новая игра? Сначала у меня мелькает мысль, что он привел меня в это уединенное место, чтобы убить. Или, по крайней мере, причинить боль. Я с удивлением обнаруживаю, что эта мысль почти не вызывает ужаса. Только мрачное любопытство. Следующая мысль – он привел меня сюда, чтобы лечь со мной. Но потом я вспоминаю свои грязные волосы и немытое тело, опаршивевшую кожу на голове и сломанные ногти. Неужели мужчинам все равно? Я не знаю ответа на этот вопрос. Похоже, тюремщику, когда он уводит Хелен, – да. Хопкинс прочищает горло.

– Мисс Уэст?