В тени родных деревьев

Он раскладывал карту и, окруженный склоненными ребячьими головами, водил пальцем вдоль рек и хребтов:

— Месхети! — говорил он, улыбаясь, с теплотой в голосе. — Мой род оттуда. Мои предки — выходцы из Месхети.

— Самцхе, Ачара, Шавшети, Тао, Кларджети, Эрушети, Чанети от края до края — вот разоренное пепелище Грузии! Благословенные края! Не забывайте отсеченных сосцов матери-родины! Это наша колыбель! С грузинским приветом поднимается здесь по утрам солнце над горами. Здесь впервые в мире выплавили грузины сталь — в незапамятные времена. Здесь впервые ударил молотом по наковальне кузнец из племени Тубал.

«Ныне обратились в прах та крепость и та сила».

Он обводил пальцем границы отторгнутых грузинских земель и говорил, сотрясаемый волнением:

— Там живут, изнемогая под чужеземным ярмом, наши собратья, такие же, как мы, грузины. Сожжены наши храмы, взорваны твердыни и замки. Долго не сдавалась Месхети, истекала кровью в боях, но не выстояла, захлестнул, затопил ее потоп… Много, много пролито в веках нашей крови!

— Бедная моя родина — Грузия, бурями побитая, истерзанная коршунами, окровавленная, раненая орлица, барс бездыханный!

Так причитал он без конца.

— Скоро ли увижу дракона с переломанным хребтом, с сокрушенными ребрами? Увы мне, отчизна многострадальная, омытая кровью, разоренная, сожженная, опустошенная! Увы — обездоленная, ограбленная, обрубленная, рассеченная надвое!

Раны Грузии были для Чорехи зримыми и ощутимыми — словно он влагал персты в ее отверстые язвы и черпал оттуда неизбывный жар любви, безграничную силу для борьбы…

Это была неисцелимая рана его собственной души…

Внезапно овладевала им сердечная тоска:

— Горе дому разоренному, разрушенному! Слышите — то вопиют камни развалин!

— Гибнет Грузия, сотрется с лица земли остров Христов!

— Господи, на тебя моя надежда! Подними упавшую нашу отчизну, поверни колесо остановившейся нашей истории, пошли нам силы для обновления! Господи, тебя молю — сокруши недругов и злодеев наших.

— Воспрянь, Грузия! — восклицал он, с силой топая ногой.

— Восстань, восстань, и да расточатся враги твои, и да обратятся в бегство ненавистники от лица твоего!

— Се день обетованный, ниспосланный господом! Возрадуемся и возвеселимся в день сей! — заранее ликовала душа Чорехи. — Скоро, скоро услышим трубный глас грядущего!

Но тут же вдруг омрачалось его темное, суровое лицо:

— Утонуло в Черном море солнце Грузии! Кто достанет его со дна морского?

— О чем пригорюнился, Чорехи?

— Неужели иссякло лоно Грузии? Стало бесплодным? Где он, спаситель наш, мессия? Почему его нет до сих пор? — взывал Чорехи.

— Мы ведь немногочисленный народ! Грудь наша залита кровью, от бранного труда онемели усталые наши руки! Алыми дождями орошена наша земля! Вот, взгляни на земляничную ягоду — знаешь, что это такое? Капелька крови наших предков! — говорил Чорехи всякий раз, когда находил землянику в лесу.

— Миновало время мечтателей, людей пера и бумаги! Дела сегодня нужны, дела! — И, заметив в глазах у нас тень печали, прибавлял, чтобы ободрить: — Еще нальются гроздья в нашем винограднике! И родятся у нас новый Руставели, новые Давид и Тамар! Не отчаивайтесь!

— Нет сокровища дороже надежды! Что делать мне с любовью, что пылает в моем сердце и ищет слов, жаждет излиться?

— По человеку с шапки! Так сзывали на бой с врагами в старину! Выходите все до одного, спасайте родину! — восклицал вдруг в волнении Чорехи, и глаза его метали искры.

— С шапки по человеку! — кричал он, а жена в испуге закрывала ему рот обеими руками:

— Тише, замолчи, как бы кто не: услышал — все пропадем!

Обессиленный волнением, Чорехи в изнеможении опускался на тахту.

— Слушайте меня и запоминайте! Знаете ли вы, какова родина ваша? — говорил он нам, детям, и сам отвечал: «Земля прекрасная и изобильная, щедро наделенная всеми божьими дарами».

«Богатая всеми благами земными: зерном и хлебом, вином и садовыми плодами, птицею домашней и лесной, мелкой и крупной дичью; зимою мягкая, солнечная, летом нежаркая; изобилующая студеными ключами, тенистыми рощами и дремучими лесами, густыми травами и прекрасными цветами!» Вот она, наша родина!

Прекрасна ты, моя страна,
Но чем ты лучше, чем ты краше,
Душе тем горше горе наше,
Тем злей она удручена, —

заключал он стихами, которые тут же заставлял нас выучить наизусть.

— Великим трудолюбием отличались наши предки — древние грузины. Поглядите вокруг — нет во всей нашей стране ни одного холма, на котором не виднелись бы храм, крепостная башня или замок! Много пота нашими дедами пролито, очень много. Надо всегда это помнить! Не думайте, будто мы ни о чем не заботились, кроме здравиц да круговых чаш!

Для примера он показывал нам старинную фамильную рукопись. Книгу эту прапрапрадед его Мамамзе переписал одним-единственным пером!

Приписка в конце рукописи гласила: