Unknown

Последнее слово он произнёс так приглушённо, что практически прошипел его мне в ухо, увлекая меня вниз по лестнице в угольный подвал «Ховарда», где генерал должен был покоиться в достойных условиях до нашего отъезда в Хайленд. Сам запах был отнюдь не приглушённым, и я, выхватив из кармана платок, прижала его к носу. Наверху в одной стене виднелось окошко, из которого в подвал просачивался тусклый размытый свет. Под окошком был широкий желоб, а под ним – горка угля.

В одиноком величии, завёрнутый в холст, далеко в стороне стоял генеральский гроб, освещаемый мутным лучом из крошечного окошка. Луч отсвечивал в лужице под гробом. Генерал дал течь.

– «И ВИДЕН ЧЕРЕП ЧЕРЕЗ кожу», – процитировала я, – привязывая пропитанную скипидаром тряпку прямо себе под нос, –

Его из гулкой темноты

Влекли безгрудые созданья,

Безгубые манили рты.

(Томас Элиот (1888 – 1965), «Аромат бессмертия», пер. В. Шубинского – прим. перев.).

– В тему, – заметил Энди Белл, искоса взглянув на меня. – Ваше собственное, да?

– Нет, джентльмена по фамилии Элиот, – объяснила я. – Однако, как вы сказали, в тему.

Учитывая беспокойство персонала гостиницы, я решила, что лучше что-нибудь предпринять, не дожидаясь возвращения Джейми и Йена, и, чуть поразмыслив, отправила мальчика-посыльного спросить, не хочет ли мистер Белл прийти и посмотреть кое-что интересное по медицинской части.

– Свет никуда не годится, – сказал Белл, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть в гроб.

– Я попросила парочку фонарей, – успокоила я его. – И вёдра.

– Да, вёдра, – задумчиво согласился он. – Но что вы собираетесь делать в, так сказать, более долгосрочной перспективе? В это время года потребуется несколько дней, а может, и недель, чтобы доставить гроб в Хайленд.

– Если мы здесь немного приберёмся, может быть, вы поможете найти неболтливого кузнеца, который придёт и залатает обшивку?

Шов в свинцовой обшивке гроба разошёлся, наверное, от толчков при выгрузке с корабля, но, похоже, ремонт не представлял трудностей, лишь бы кузнец обладал крепким желудком и низким уровнем суеверий насчёт трупов.

– М-м-м.

Белл вытащил папку для эскизов и, невзирая на плохое освещение, принялся делать предварительные наброски. Кончиком серебряного карандаша он почесал в раздумье нос-картошку.

– Да, можно. Но есть и другие способы.

– Ну, мы могли бы выварить его до костей, – немного раздражённо заметила я. – Страшно подумать, что сказали бы в отеле, попроси я их одолжить мне котлы из их прачечной.

Услышав это, он засмеялся к нескрываемому ужасу лакея, который с двумя фонарями появился на лестнице.

– А, не волнуйся, сынок, – сказал ему Энди Белл, забирая фонари. – Кроме нас, упырей, никого здесь нет.

Он широко осклабился, услышав, что лакей несётся вверх, прыгая через три ступеньки, и, обернувшись, задумчиво поглядел на меня.

– А это мысль, да? Я могу забрать его к себе в типографию. Избавить вас от него. И никто этого не заметит – настолько тяжёл ящик. Вряд ли кто-нибудь захочет взглянуть в лицо покойному, когда его доставят по назначению, а?

Я не обиделась на предложение, но покачала головой.

– Не говоря о том, что нас обоих могут задержать как похитителей тела, этот бедняга – родственник моего мужа. И ему вообще не хотелось быть здесь.

– Ну, этого никто не хочет, уверяю вас, – моргнув, сказал Белл. – Но тут уж ничего не поделаешь. Череп виден через кожу, как трогательно написал ваш приятель Элиот.

– Я имею в виду: в Эдинбурге, а не в гробу, – пояснила я.

К счастью, у Хоу я купила и большую бутылку денатурата и принесла её вниз, предусмотрительно завернув в грубый фартук, раздобытый у одной из горничных.

– Он хотел, чтобы его похоронили в Америке.

– По правде говоря, – пробормотал Белл, – странное желание. Ну ладно. Тогда у меня две идеи. Заделать протечку и наполнить ящик галлоном-двумя дешёвого джина. Ну, это дешевле, чем то, что у вас там, – сказал он, увидев мой взгляд. – Или… Как думаете, надолго ли вы останетесь в Эдинбурге?

– Мы не собирались оставаться дольше недели, но можем задержаться на пару дней, – сдержанно сказала я, развязывая узел с тряпками, взятыми у управляющего. – А что?

Белл покивал, при свете фонарей рассматривая останки. Подходящее слово – «останки».

– Личинки, – лаконично сказал он. – Они сделают работу хорошо и чисто, но им потребуется время. Всё-таки, если мы сможем снять бóльшую часть плоти… Хм-м. Есть какой-никакой нож? – спросил мистер Белл.

Кивнув, я полезла в карман. В конце концов, Джейми дал мне нож, потому что думал, что он мне понадобится.

– А у вас есть личинки? – поинтересовалась я.

Я УРОНИЛА В БЛЮДЦЕ бесформенный шарик свинца. Звякнув и покатившись, он остановился, и мы все молча на него посмотрели.

– Вот что его убило, – наконец сказала я.

Джейми перекрестился и пробормотал что-то по-гэльски, Йен сдержанно кивнул:

– Упокой его, Господи.

Из превосходного угощения, поданного к чаю, я съела совсем чуть-чуть: запах тлена прилип к задней стенке горла, несмотря на скипидар и фактически ванну из спирта, а потом настоящую гостиничную ванну с мылом и такой горячей водой, какую я только могла выдержать.