Unknown

У МАЛЕНЬКОЙ ГОСТИНИЦЫ НАС ЖДАЛ ЙЕН, болтая с парой ломовых извозчиков. Увидев нас, он попрощался с ними (украдкой сунув за пазуху какой-то свёрточек) и зашёл с нами в гостиницу. Подошло время чая, и Джейми заказал его в наши комнаты наверх, чтобы поговорить без посторонних.

Мы выложили довольно кругленькую сумму за жильё и сняли номер люкс. Чай был накрыт в гостиной, и большая аппетитная порция копчёной на гриле пикши, яйца по-шотландски (яйца, запечённые в колбасном фарше – прим. перев.), тосты и булочки с джемом и топлёными сливками сопровождали огромный чайник крепкого чёрного чая. Я вдохнула ароматный пар, поднимавшийся от стола, и от удовольствия вздохнула.

– Невесело нам будет снова жить без чая, – заметила я, разливая его по чашкам. – Не думаю, что мы достанем его в Америке в ближайший… что это я?.. В ближайшие три-четыре года.

– Ну, я бы так не сказал, – рассудительно заметил Джейми. – Зависит от того, куда мы вернёмся. В таких местах, как Филадельфия или Чарльстон, можно запросто достать чай. Нужно только знать одного-двух хороших контрабандистов, и если капитан Хикман не утонет или его не повесят к нашему возвращению…

Я поставила свою чашку и пристально посмотрела на него.

– Ты же не хочешь сказать, что не собираешься возвращаться домой… в Ридж?

Я внезапно ощутила пустоту внутри, вспомнив наши планы о новом доме, запах бальзамической пихты и спокойствие гор. Неужели Джейми и в самом деле думает переехать в Бостон или Филадельфию?

– Нет, – удивлённо ответил он. – Конечно, мы туда вернёмся. Но если я займусь печатным делом, Сассенах, нам придётся какое-то время пожить в городе, правильно? Только пока идёт война, – ободряюще добавил он.

– О, – тихо сказала я. – Да. Конечно.

Я глотнула чаю, не почувствовав вкуса. Как я могла быть настолько глупой? Я никогда не задумывалась, что, конечно, бессмысленно везти печатный станок во Фрейзерс Ридж. Наверное, отчасти я просто до конца не верила, что Джейми сможет заполучить свой пресс обратно, не говоря уже о том, чтобы заранее вывести логическое заключение о том, что будет, если он его вернёт.

Но теперь у него снова была его «Бонни», и будущее вдруг обрело совсем не радужные очертания. «Не то чтобы города не имели значительных преимуществ, – решительно убеждала я себя. – Я смогу, наконец, приобрести достойный набор медицинских инструментов, пополнить лекарственные запасы, – да что там! – я смогу даже снова изготовить пенициллин и эфир!» Ко мне стал возвращаться аппетит, и я взяла яйцо по-шотландски.

– Кстати, о контрабандистах, – обратился Джейми к Йену, – что это у тебя в сюртуке? Подарок для одной из девушек мадам Жанны?

Йен холодно взглянул на дядю и вытащил свёрточек из кармана.

– Немного французских кружев. Для мамы.

– Молодец, – одобрил Джейми.

– Как мило с твоей стороны, Йен, – сказала я. – Ты виделся… Я хочу сказать, мадам Жанна всё ещё на месте?

Он кивнул, убирая свёрток обратно в сюртук.

– Да. И жаждет возобновить с тобой знакомство, дядюшка, – добавил он со слегка ехидной улыбкой. – Она спросила, не хотел бы ты заглянуть сегодня вечером чуть поразвлечься.

У Джейми дёрнулся нос, когда он взглянул на меня.

– О, я думаю, нет, Йен. Я пошлю ей записку, что мы будем ждать её завтра в одиннадцать утра. Хотя ты волен сам принять её приглашение, конечно.

Было ясно, что он всего лишь поддразнивает, но Йен покачал головой.

– Не-а, я не пойду к шлюхе, пока мы с Рейчел обо всём не договоримся, – серьёзно произнёс он. – Так или иначе. Но я не возьму другую женщину в постель, пока Рейчел мне об этом не скажет.

Мы оба немного удивлённо посмотрели на него поверх своих чашек.

– Значит, всё серьёзно, – заключила я, – ты чувствуешь себя… э… обручённым с ней?

– Ну, конечно, он чувствует, Сассенах, – ответил Джейми, потянувшись за вторым тостом. – Он же оставил ей своего пса.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Я поднялась поздно и не спеша и, поскольку Джейми и Йен, похоже, некоторое время уже занимались своими делами, оделась и пошла за покупками. Эдинбург был торговым городом, и Джейми смог превратить наш золотой запас (от него ещё немало осталось) в банковские переводы и наличные, а также договориться о долговременном хранении писем, которые накопились у нас с форта Тикондерога. На расходы мне оставили увесистый кошелёк, и я собиралась прогуляться по магазинам, а также забрать свои новые очки.

Совершенно голодная, я вернулась в отель Ховарда к чаю в очках, горделиво сидящих на моём носу, и с сумкой с лучшими травами и медикаментами из аптеки Хоу.

Однако мой аппетит подвергся небольшому испытанию, когда управляющий гостиницы со слегка страдальческим выражением лица вышел из своего кабинета и спросил, не может ли он поговорить с мадам.

– Мы высоко ценим честь… пребывания у нас генерала Фрейзера, – сконфуженно сказал он, провожая меня к узкой лестничке, ведущей в подвал. – Великий человек и превосходный воин, и, конечно, мы осознаём героический характер его… э… смерти. Только… Ну, мне неловко говорить об этом, мадам, но нынче утром продавец угля пожаловался на… запах.