Мое тоже, но я глубоко вздохнула и нашла успокоение в знакомой теплой близости его тела, в шерстяной упругости волос цвета корицы на его груди, и в мурашках, которые поднялись от моих прикосновений. Пока я возилась таким образом, он скользнул пальцами в мои волосы, отделив локон, который осмотрел оценивающе.
– Не побелел еще. Полагаю, у меня есть еще немного времени прежде, чем ты станешь слишком опасной для меня в постели.
– Несомненно стану, какой разговор, – сказала я, принимаясь за застежки его бриджей. Жаль, что он был не в килте... – Что именно, ты предполагаешь, я могу сделать с тобой в постели?
Он почесал в раздумье грудь и рассеяно протер маленький узел рубцовой ткани на том месте, где он вырезал из тела клеймо Джека Рэндалла.
– Ну, пока что ты царапала меня, кусала меня, колола меня… и не раз… и…
– Я не колола тебя!
– Колола и основательно, – сообщил он мне. – Ты протыкала мой зад своими ужасными маленькими острыми шипами – пятнадцать раз! Я считал… И потом дюжину или более раз ногу клыками гремучей змеи.
– Я спасала твою чертову жизнь!
– Я не отрицаю этого, не так ли? И ты не пытайся отрицать, что все-таки наслаждалась этим, согласись?
– Хорошо… но клыками гремучей змеи – не особо. Что касается инъекций… – мои губы дернулись, вопреки желанию. – Ты заслужил их.
Он одарил меня взглядом глубочайшего недоверия.
– Как там говорится? Не навреди?
– Кроме того, ты подсчитывал, что я сделала тебе в постели, – сказала я, ловко возвращаясь к сути вопроса. – Ты не можешь считать уколы.
– Я был в постели!
– Зато я не была!
– Да, ты воспользовалась несправедливым преимуществом, – кивая, пробормотал он, – Хотя я не держу на тебя зла за это.
Сняв с меня кофту, он деловито развязывал шнуровку, склонив голову в полном поглощении процессом.
– Как бы тебе понравилось, если бы я ревновала? – спросила я его макушку.
– Это было бы отлично, – ответил он, обдавая теплым дыханием мое обнажившееся тело. – А ты и ревновала. Из-за Лири, – Джейми поднял голову, ухмыляясь, и брови его взметнулись. – Может быть, ты до сих пор?..
Я снова хлестанула его, на этот раз специально. Он мог остановить меня, но не стал.
– Да, я так и думал, – сказал он, утирая заслезившийся глаз. – Теперь ты ляжешь со мной в постель? И мы будем там только вдвоем, – добавил он.
УЖЕ НАСТУПИЛ ВЕЧЕР, КОГДА я проснулась: в комнате было темно, хотя поверх занавески виднелся кусочек гаснущего неба. Огня еще не зажигали, и в комнате было холодно, но я устроилась под одеялом рядом с Джейми, и мне было тепло и уютно. Он повернулся набок, и я, как ложечка, свернулась возле его спины и положила руку поверх него, ощущая нежное движение его дыхания.
Нас и было только двое. Сначала я беспокоилась, что память о Томе Кристи и его неловкой страсти может лечь между нами... но Джейми, явно думая также, решил избежать любого отголоска, который мог бы мне напомнить объятья Тома, и начал с другого конца, целуя пальцы моих ног.
Учитывая размеры комнаты и вплотную втиснутой в один из ее концов кровати, Джейми был вынужден оседлать меня, чтобы сделать это. И сочетания покусывания пальцев моих ног с тем, что я смотрела на обнаженного шотландца непосредственно сзади и снизу, оказалось достаточным, чтобы вытеснить из моей головы что-либо еще.
Успокоенная, согретая и в безопасности, сейчас я могла подумать о недавнем столкновении, не ощущая, что мне что-то угрожает. А я ощущала. Джейми понял это. «Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, почему ты ударила меня?.. Я коснулся тебя против твоей воли».
Он прав: это было одним из последствий того, что случилось со мной, когда меня похитили. Столпотворение людей меня нервировало безо всякой причины, и когда меня неожиданно хватали, это заставляло отшатываться и панически отбиваться. Почему я сама этого не поняла?
Потому что не хотела тогда об этом думать – вот почему. И сейчас – тоже. Что хорошего принесет это обдумывание? Пусть все пройдет само собой, если получится. Но даже то, что излечивается – оставляет шрамы. Доказательства этого в буквальном смысле находились перед моим лицом – на самом деле я прижималась к ним.
Шрамы на спине Джейми поблекли, превратившись в бледную паутину, и только чуть-чуть рельефно возвышались под моими пальцами то тут, то там, словно колючая проволока под его кожей, когда мы занимались любовью. Я припомнила, как Том Кристи как-то говорил колкости о них, и сжала челюсти.
Я нежно положила руку на спину Джейми, большим пальцем проводя по одному бледному витку. Джейми дернулся во сне, и я замерла, положив ему на спину ладонь.
«Что будет дальше? – задумалась я. – С ним? Со мной?» Я прямо слышала язвительный голос Тома Кристи: «С меня достаточно войны. Удивляюсь, что вашему мужу – нет».
– Вполне достаточно для тебя, – пробормотала я вполголоса. – Трус.
Тома Кристи заключили в тюрьму как якобита. Якобитом Том был, но не солдатом. Офицер снабжения продовольствием в армии Чарльза Стюарта, он рисковал своим состоянием и положением - и оба потерял – но не своей жизнью или телом.