Unknown

Внезапно, он схватил меня сзади за шею и коротко поцеловал. И совершенно непроизвольно я влепила ему пощечину. Не сильно – во время удара я попыталась отстраниться – и, очевидно, я не хотела причинить ему боль. Я была так поражена и смущена, будто сбила его с ног.

– О чем тут долго думать, так ведь? – бросил он пренебрежительно и, отступив на шаг, с интересом окинул меня взглядом.

– Прости, – сказал я, чувствуя себя униженной и обозленной одновременно, и раздражение мое увеличивалось от того, что я совершенно не понимала причину своей злости. – Я не хотела. Мне очень жаль…

Он склонил голову набок, разглядывая меня.

– Может, мне лучше пойти и убить его?

– Ой, да не смеши! – я нервно завозилась, развязывая карман и не желая встречаться с ним взглядом. Я была взвинченной, расстроенной, раздраженной, и еще более смущенной оттого, что не знала, почему.

– Это был прямой вопрос, Сассенах, – сказал он спокойно. – Не слишком серьезный, наверное, но честный. Полагаю, что ты, пожалуй, должна мне такой же честный ответ.

– Конечно, я не хочу, чтобы ты убил его!

– Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, почему ты ударила меня на самом деле?

– Почему... – я постояла с открытым ртом секунду, потом закрыла его. – Хорошо. Скажи.

– Я коснулся тебя против твоей воли, – он пристально смотрел на меня. – Разве нет?

– Да, – дышать мне стало немного полегче. – Так же как и Том Кристи. И нет, мне не понравилось.

– Но не в отношении того, что Том жив, – закончил он мою мысль. – Бедолага.

– Он не хотел бы твоего сочувствия, – едко сказал я, и Джейми улыбнулся.

– Разумеется. Но, тем не менее, оно у него есть. Однако, я рад этому, – добавил он.

– Рад чему? Что он жив? Ну, конечно уж, не его предположению, что он любит меня? – проговорила я недоверчиво.

– Не умаляй его чувств, Сассенах, – сказал он, более спокойно. – Однажды он отдал свою жизнь за тебя. И я доверил бы ему сделать это снова.

– А я бы не хотела, чтобы он делал это и в первый раз!

– Тебя это беспокоит? – вопросил он тоном заправского психоаналитика.

– Да, чертовски беспокоит! – рявкнула я. – И… – эта мысль вдруг поразила меня, и я смерила его суровым взглядом. – Так же как и тебя…

Я вдруг вспомнила, как Джейми сказал, что встретился с Томом Кристи на улице. Что Том сообщил ему?

Он мотнул головой, будто сомневаясь, но и не отрицал этого.

– Я не скажу, что мне нравится Томас Кристи, – проговорил он, взвешивая слова, – но я его уважаю. И очень рад, что он оказался живым. Не было ничего дурного в том, что ты оплакивала его, Сассенах, – сказал он мягко. – Да и я тоже был расстроен.

– Я даже об этом не задумывалась… – в шоке от встречи с ним, я не могла вспомнить подробностей, но я оплакивала его и его детей. - Но я не жалею об этом…

– Хорошо. Проблема Тома Кристи, – продолжал он, – в том, что он хочет тебя. Очень сильно. Но он не знает о тебе ничего.

– А ты знаешь, – я бросила эту фразу, как нечто среднее между вопросом и вызовом, и Джейми улыбнулся. Повернувшись, он запер дверь на задвижку, пересек комнату и задернул ситцевую занавеску на одном маленьком окошке, погрузив комнату в приятный голубой полумрак.

– О, у меня и нужда, и желание в избытке... но у меня есть и знание, – он стоял очень близко, настолько, что мне пришлось поднять голову, чтобы смотреть на него. – Я никогда не целовал тебя, не зная, кто ты... а это то, чего бедняга Том никогда не узнает.

Боже, что Том ему наговорил?

Мой пульс, скакавший то скорей, то медленней, установился на быстром, легком стуке, ощутимом в кончиках пальцев.

– Ты ничего не знал обо мне, когда мы поженились.

Его ладонь легко сжалась на моей попке.

– Нет?

– Я имею в виду, помимо этого!

Джейми издал горлом тихий шотландский звук, почти смешок.

– Да, что ж, мудр тот мужчина, которому известны границы его знания... И я быстро учусь, a nighean (девочка (гэльск.) – прим. пер.).

Тогда он нежно привлек меня к себе и поцеловал – намеренно и нежно, и осознанно… и с моим полным согласием. Поцелуй не стер память о пылком и неловком объятии Тома Кристи, и я подумала, что не в этом был его смысл – Джейми хотел показать мне разницу.

– Ты не можешь ревновать, – минутой позже произнесла я.

– Могу, – сказал Джейми серьезно.

– Ты же не думаешь, что в самом деле...

– Я и не думаю.

– Ну, что ж...

– Ну, что ж, – его глаза были темными, как морская вода в сумерки, но их выражение легко читалось, и мое сердце забилось быстрее. – Я знаю, каковы твои чувства к Тому Кристи... а он открыто сказал мне, что чувствует к тебе. И конечно, тебе известно, что любовь не имеет ничего общего с логикой, Сассенах?

Распознавая риторический вопрос, когда слышала его, я не стала отвечать на этот, а просто потянулась и аккуратно расстегнула его рубашку. Я ничего не могла сказать о чувствах Тома Кристи, но у меня был другой язык, чтобы выразить свои. Сердце Джейми билось быстро, я ощущала его, словно держала в своих руках.