Удача на «Титанике»

Учитывая ее упорство, я ни капли не сомневаюсь, что, прячься мистер Стюарт хоть за последним котлом на самой нижней палубе, она его разыщет. Но как именно я могу одновременно не высовываться и создать шумиху? Я вздыхаю.

— Я буду носить вашу одежду, но не стану предлагать покупать ее.

— Конечно нет. Будьте как можно более загадочной. — Она понижает голос, словно мы тут обсуждаем ограбление банка. — А я тем временем буду рассыпать приманку у вас в фарватере.

Она протягивает руку и, несмотря на то что все внутри меня протестует, я принимаю ее. В отличие от вялого, как дохлая рыба, рукопожатия большинства состоятельных дам, у нее крепкая хватка человека, способного открыть перед собой любые двери.

— Я вернусь завтра вечером в девять. Если вам что-нибудь понадобится, я в каюте В-47, прямо рядом с лифтами. Приятно иметь с вами дело.

* * *

В черном пальто миссис Слоан, похожая на безмолвную тень, я направляюсь в носовую часть, изо всех сил стараясь не выделяться. Мужчины и женщины одаряют меня кивками и улыбками, но держатся на расстоянии, что меня более чем устраивает.

Каюты, расположенные на Капустной Грядке, заканчиваются людным фойе, украшенным еще одной лестницей-волной. В отличие от ее кормовой близняшки, позади этой в отделанном дубом фойе располагаются три жужжащих лифта. Пока жду, я успеваю разглядеть каюты сбоку от лифтов, среди которых и В-47, принадлежащая Эйприл Харт. Один из лифтов останавливается на нашем уровне, и лифтер раздвигает кованую решетку двери.

— Палуба Е, — сообщаю я ему кратко, в той манере, в которой обычно отдавала приказы миссис Слоан.

— Да, мэм.

Тремя этажами ниже двери лифта открываются, и я неуверенно выхожу в коридор, тянущийся, должно быть, вдоль правого борта, где расположены каюты первого класса. В отличие от кипящей жизнью Шотландской дороги, идущей параллельно ему по левому борту, в этом коридоре тихо, как в библиотеке, пол выложен декоративной плиткой, а на потолке мерцают светильники в виде керамических роз. Он чуть попроще того, где остановилась я, шум моторов здесь слышнее и каюты ближе друг к другу. Миссис Слоан была права, выбирая переднюю часть слона.

Коридор, а с ним и секция первого класса заканчиваются дверью, ведущей в Плавники. Сразу за этой дверью висит табличка с надписью «Корабельный старшина». Это место я обхожу стороной. Само собой, представитель закона разместился в непосредственной близости от того места, где я собираюсь проворачивать свои тайные делишки.

Выглядывая стюардов, я торопливо пересекаю Шотландскую дорогу в направлении трапа и тихо стучу в каюту 14.

— Входите, — отвечает чей-то голос по-кантонски.

Мальчишки лежат в кроватях, каюта еле освещена. Винк тихо спит, свернувшись калачиком, а вот Олли наполовину свешивается с койки и громко сопит.

Бо без рубашки стоит на коленях перед нижней койкой, влажные волосы убраны с лица назад. У него крепкая, рельефная, как утесы Дувра в золотом свете солнца, спина. Он поднимает взгляд на меня, и мою шею опаляет жар. Можно подумать, я в своей жизни видела недостаточно спин — докеров, Джейми, — хотя у него спина больше похожа на тонкую гряду, в сравнении с утесами Дувра.

Бо завязывает шнурок на горловине плоского кожаного мешочка, а затем поднимается на ноги.

— Я просто искала Джейми, — объясняю я тихо, чтобы не разбудить мальчишек. Теснота и тусклое освещение придают каюте тревожащую интимность.

Он медленно натягивает рубашку на свой рельефный торс, заставляя пламя на моей шее вспыхнуть ярче.

— Джейми говорил, его сестра — тот еще кадр.

— Да? — Значит, он сказал обо мне хотя бы Бо. — О тебе он никогда не упоминал.

— Возможно, потому, что словами всего не передать. — Даже с учетом весьма заметного акцента его фраза звучит вызывающе.

— Я вполне могу описать тебя одним словом. Павлин.

— Павлин? — произносит он.

— Именно. Такая птица с длинным хвостом, который она распускает, чтобы привлечь внимание.

Он пожимает одним плечом, обводя меня оценивающим взглядом, который, кажется, способен проникать сквозь стены.

— Джейми никогда не учил нас такому.

— То есть это Джейми научил вас английскому.

Он моргает и откидывает назад голову, в которой, вероятно, раньше даже не мелькала мысль о том, что его может поправить женщина.

— Джейми помог нам всем. Больше шансов найти работу, если говоришь по-английски. Если хочешь лучшего для него, поезжай домой. Девушки не должны скитаться в одиночестве.

Несмотря на всю мягкость его тона, у меня вспыхивает лицо, словно за щеками пара угольков. Если бы он выглядел чуть старше, я бы предположила, что он родился в год Быка. Люди, рожденные в этот год, трудолюбивы, но часто несносны.

— Вы с Джейми знакомы вот уже… сколько, два года? Я знаю его восемнадцать лет, с учетом года в утробе матери. Думаю, мне виднее, что для него лучше.

— Возможно, он повзрослел с момента отъезда. Повзрослел достаточно, чтобы прекратить слушаться сестру.

Мое лицо каменеет.

— Если ты не собираешься сообщить мне, где он, я, пожалуй, пойду.

— Он не сказал, куда пойдет. Но раз уж ты его сестра, могу поспорить, ты сама догадаешься.