Туннель

Мальчик, прислуживавший у лифта, не соглашался поднять их, но они его оттолкнули и стали подниматься сами… Они хохотали и строили ему гримасы, наслаждаясь его бессильным гневом. Лифт всё поднимался, и наконец наступила тишина. Шум почти не достигал двадцатого этажа, оттуда он казался отдаленным уличным гулом.

Лифт пролетел мимо опустившихся коридоров. На верхних этажах оставалось очень мало людей, и они не подозревали, что творится внизу. Один клерк равнодушно приоткрыл двери своей рабочей комнаты, а на тридцатом этаже два джентльмена сидели на подоконнике с сигарами во рту и, смеясь, разговаривали.

Лифт остановился. Механики вышли и принялись кричать:

– Мак! Мак! Где ты? Выходи, Мак!

Они подходили к каждой двери и стучали. Вдруг из одной двери вышел Аллан, и они увидели того, чей портрет рассматривали так часто. Парни оторопели и не могли вымолвить ни слова.

– Чего вы хотите? – спросил хмуро Аллан.

– Мы хотим получить свои деньги.

Аллан подумал, что они пьяны.

– Убирайтесь к черту! – крикнул он и захлопнул дверь.

Они стояли и смотрели на дверь. Они пришли во что бы то ни стало вытребовать деньги от Мака, а теперь мало того что они не получили ни цента, их еще послали к черту! Они посоветовались между собой и поехали на лифте обратно…

На двенадцатом этаже они увидели дым, а на восьмом мимо них пролетел горящий лифт.

Ошеломленные, полубезумные от страха, они достигли наконец вестибюля, откуда волна бегущих людей вынесла их на улицу…

10

Никто не знал, как это случилось. Никто не знал, кто это сделал. Никто не видел этого. Но всё-таки «это» свершилось…

На подоконнике на третьем этаже вдруг появился человек. Он приложил руки ко рту в виде трубки и, не переставая, кричал изо всех сил толпе, продолжавшей двигаться к подъезду дома синдиката:

– Пожар! Здание горит… Назад!

Это был Джемс Блэкстон, банковый клерк, оттесненный толпой на третий этаж. Вначале никто его не слышал, потому что все кругом кричали. Но мало-помалу автоматически выкрикиваемые слова обратили наконец на себя внимание. Несколько человек взглянули наверх, и вдруг улица поняла, что кричал Блэкстон с третьего этажа. Толпа разобрала только одно страшное слово: «пожар». Толпа поняла, что серое, как бы туманное облачко, окружавшее Блэкстона в окне, не было холодным паром от дыхания кричавшего человека, а было дымом от пожара. Дым становился всё гуще и, поднимаясь из окна, начинал клубиться около головы Блэкстона, а затем совсем окутал Блэкстона. Но Блэкстон не покинул своего поста. Он продолжал кричать и заставил собравшихся наконец отступить от здания. Только находчивость Блэкстона предотвратила ужасную катастрофу. Его крик пробудил сознание у обезумевшей массы. В самом здании находились в то время многие тысячи людей. Они бросились к выходам, но там наткнулись на живую стену людей, стремившихся проникнуть внутрь здания. Казалось, будто толпа любопытных хотела поглазеть, что там делается. Но, услышав наконец крики Блэкстона, они отхлынули, разлившись потоками по боковым улицам… А по широкой гранитной лестнице низвергался человеческий каскад вниз на улицу… Все бежавшие по лестнице внутри здания видели самое ужасное – горящие лифты! Лифты, наполненные горящими свертками бумаг, летели вверх, и из них выбивалось пламя…

Среди дыма вдруг снова появился Блэкстон. Он точно вырастал на глазах толпы и несся на нее… Он выпрыгнул из окна и упал в группу бегущих людей, никому не причинив вреда. Люди мгновенно разлетелись в стороны, точно брызги грязи… Они попадали, но тотчас же снова вскочили на ноги, и только Блэкстон остался лежать. Его унесли, но он быстро оправился: у него оказалась вывихнутой нога.

От первого крика Блэкстона до его прыжка на улицу прошло не более пяти минут. Через десять минут Пайн-стрит, Уолл-стрит, Томас-стрит и Бродвей были наполнены пожарными, дымящимися паровыми насосами и каретами скорой помощи. Все пожарные депо Нью-Йорка прислали сюда свои команды.

Келлей, начальник пожарной команды, мгновенно понял, какая страшная опасность угрожает всей торговой части Нью-Йорка. Он вызвал на помощь даже «66-й пожарный округ», то есть Бруклин, чего не случалось со времени грандиозного пожара в здании Эквитебль. Северный проезд Бруклинского моста был заперт, и восемь пожарных насосов с обозами промчались в Манхэттен по висячему Бруклинскому мосту, казавшемуся призрачным сооружением в тумане зимнего дня. Здание синдиката извергало дым из всех своих отверстий и щелей, точно гигантская тридцатидвухэтажная печь. А кругом него беспрестанно раздавались сигналы, оглушительный звон колокольчиков, пронзительные свистки…

Пожар начался на третьем этаже. Подложены были бумаги в лифтах, которые были пущены вверх. Никто не мог сказать потом, кто решился на это дьявольское дело…