Туннель

На экране появилась картина, переданная телекинематографическим способом, изображавшая залитую солнцем станцию на Бермудских островах; она кишит людьми, и все глаза устремлены в одном направлении. В пять часов двенадцать минут показывается, как бы всплывая на поверхность, серый туннельный поезд и останавливается у станции. Аллан выходит, разговаривает со Штромом и вместе с ним снова садится в поезд. Через пять минут поезд отправляется дальше…

На экране – телеграмма:

«Аллан прибыл в Бермуды с опозданием на две минуты…»

Часть участников банкета отправилась домой, но большинство остались в отеле. Они бодрствовали сутки, чтобы иметь возможность следить за поездкой Аллана. Многие заняли в отеле номера и прилегли ненадолго, приказав немедленно разбудить себя, «если что-нибудь случится». На улицах уже продавались экстренные прибавления газет…

Аллан находился в пути…

Поезд мчался через штольни, стены которых звучали и гремели на многие мили позади. На извилинах пути поезд кренился в сторону, точно искусно построенная веселенькая яхта, и снова выпрямлялся, будто плыл под парусами. Он поднимался вверх на подъемах так же равномерно, как летательный аппарат, – точно взлетая!.. Огни в темном туннеле казались прорывами во мраке, сигнальные фонари сверкали, как разноцветные звезды, а огни станций проносились мимо, точно метеоры!.. Туннельные служащие (скрытые за железными дверями станции) – крепкие люди, пережившие великую октябрьскую катастрофу с сухими глазами, – теперь плакали от радости, когда промчался первый туннельный поезд, уносивший «старого Мака»!..

Ллойд велел разбудить себя в восемь часов. Он встал, принял ванну, позавтракал и закурил сигару. Он смеялся, потому что ему всё здесь нравилось… Наконец-то никто не мешал ему, наконец-то он находился вдали от людей, в таком месте, куда никто не мог прийти!.. Иногда он прогуливался по своему ярко освещенному вагону, состоявшему из двенадцати комнат, наполненных чистым озонированным воздухом. В девять часов ему телефонировала Этель, и он говорил с нею минут десять. («Не кури много, папа!» – сказала ему Этель.) Затем он прочел телеграммы…

Вдруг поезд остановился. Это была большая станция в «Горячей штольне». Ллойд заглянул в слуховое окошечко и увидал группу людей, среди которых стоял Аллан…

Ллойд пообедал, выспался. Поезд снова остановился. Окна его салона были открыты: он увидал сквозь стекла синее море, а с другой стороны в окно же виднелась несметная восторженно кричавшая толпа. Азора! Его слуга сообщил ему, что они прибыли с опозданием на сорок минут, потому что в одном из резервуаров с маслом оказалась течь…

Железные занавеси снова были опущены. Поезд нырнул в глубину. Старый, весь высохший маленький Ллойд засвистал от удовольствия, чего он не делал уже в течение двадцати лет…

Начиная от Азор поезд вел Штром. Он пустил полный ток и увеличил скорость до 259 километров в час! Инженеры встревожились, но Штром, лишившийся волос на голове вследствие страшно высокой температуры в штольне, где он работал, всё же не расстроил своей нервной системы и не потерял выдержки: он не позволил никому вмешиваться в свои решения!

– Было бы позорно, если бы мы опоздали! – сказал он.

Поезд помчался с такой быстротой, что временами казалось, будто он стоит неподвижно; огни фонарей мелькали в темноте, точно искры.

Финистерра!..

В Нью-Йорке опять наступила ночь. Отели были переполнены. Волнение достигло высшей точки, когда телеграммы сообщили, с какой скоростью мчится поезд. Наверстает ли эта скорость опоздание или нет? Пари достигли безумных сумм!..

Последние пятьдесят километров поезд вел Аллан.

Он не спал двадцать четыре часа, но благодаря возбужденному состоянию всё еще держался на ногах. Бледный и истомленный, он был скорее задумчив, нежели радостен; мысли вихрем проносились в его мозгу…

Скоро поезд должен был прибыть на место. Считались уже километры и секунды. Сигнальные фонари пронеслись мимо… Поезд начал подниматься…

Вдруг белый, резкий свет ослепил Аллана! День ворвался к ним. Аллан остановил поезд…

Они прибыли в Европу с опозданием на двенадцать минут…