Туннель

– Нет, нет – слышишь? – ты не должен этого говорить, Гобби! При случае… да, я могу, ты прав! А теперь мы будем по-прежнему старыми добрыми товарищами, Гобби!

– All right![23] – отвечал Гобби, беря ее за руку и думая при этом, как красиво блестят ее волосы, как идет ей смущение, какая она преданная и добрая, и о том, что этот поцелуй стоил ему четыре тысячи долларов! Never mind![24]

– Мячи и мальчик уже на теннисе. Хочешь играть?

И снова они стали прежними старыми товарищами, и только Мод иногда не могла удержаться и взглядом напоминала Гобби об их общей тайне…

Часть четвертая

1

Мак Аллан, точно грозный призрак, стоял над землей и подгонял людей к работе.

Весь мир, затаив дыхание, следил за прокладыванием дороги под океаном. Как во время войны читатели, беря газету, ищут прежде всего известия с театра военных действий, так и теперь они искали в газетах сведения о ходе работ в туннеле: все газеты завели у себя постоянные отделы, где помещались эти сведения.

В первую неделю седьмого года работ на Аллана обрушилось несчастье. В американских штольнях в октябре произошла катастрофа, повредившая всему делу.

Мелкие несчастья и неудачи случались ежедневно. То обрушившаяся скала засыпала рабочих, то они попадали под поезд или погибали при взрыве. Смерть была у себя дома в туннеле и каждый день брала свои жертвы. Несколько раз вода врывалась в штольни, и насосы лишь с большим трудом выкачивали ее, и тысячам людей грозила опасность утонуть. Часто эти мужественные люди работали по пояс в воде. И часто бывало, что вода, ворвавшаяся в штольни, была горяча, и от нее поднимался пар, как от гейзера. Однако большею частью можно было заранее предвидеть возможность появления воды и принять меры против этого. При помощи особого аппарата (похожего на аппарат, посылающий волны в беспроволочном телеграфе), сооруженного по системе доктора Леви (Геттинген), можно было заранее определить присутствие больших количеств воды или рудных пластов. Часто бурильную машину засыпали обвалы, и при таких несчастьях смерти были неизбежны. Отравление окисью углерода и острое малокровие были обычными явлениями. Туннель вызвал даже новую болезнь, вроде той, которая бывает у рабочих в кессонах. Аллан устроил для этих больных особую больницу на берегу моря. В общем, число жертв за шесть лет работы в туннеле было не больше, чем в других крупных технических предприятиях: тысяча семьсот тринадцать человеческих жизней – цифра сравнительно небольшая. Крупные технические предприятия никогда не обходятся без таких жертв.

Но 10 октября, на седьмом году работ, было мрачным днем для Аллана…

Ежегодно в октябре Аллан производил генеральный осмотр американских строительных работ, и на это обыкновенно уходило несколько дней. Среди инженеров и служащих этот объезд Аллана назывался «страшным судом». 4 октября он осматривал «город», посещал дома рабочих, бойни, больницы и бани. Он посетил также Приют для выздоравливающих женщин и детей, и Мод целый день провела в волнении. Его похвала ее управлению заставила Мод густо покраснеть. В следующие дни он посетил здания контор, товарные станции, громадные машинные сараи и помещения, где гудел бесчисленный ряд динамо-машин и работали нагнетательные насосы, коловороты и вентиляторы.

Затем вместе с Гобби, Гарриманом и инженером Берманом Аллан отправился в туннель.

Осмотр работ в самом туннеле должен был продлиться несколько дней, так как Аллан очень подробно исследовал каждую станцию, каждую машину, каждую поперечную галерею, каждый склад. Как только заканчивался осмотр одного пункта, они сигналом останавливали идущий мимо поезд, вскакивали в него и ехали дальше.

В штольнях было темно, как в погребе. Лишь тогда появились снопы света, когда проходил поезд. Тогда можно было разглядеть железные брусья, человеческие тела у железных подпорок; на паровозе сиял красный фонарь, звенел колокол поезда – тени разбегались в стороны…

Штольни были наполнены грохотом пробегавших поездов. Из далекой тьмы доносились пронзительные крики. Иногда слышались звуки, напоминавшие вой волков или фырканье и хрюканье бегемотов. Порою как будто раздавались мощные голоса циклопов, и даже, казалось, можно было различить каждое слово. Иногда словно громкий хохот разносился по штольням, и все эти странные, непривычные звуки соединялись в такой гул и грохот, что нельзя было расслышать собственных слов… На расстоянии сорока километров от бурильной машины туннель гремел, точно гигантская адская труба. Здесь всё было залито ярким светом прожекторов и сверкало, словно раскаленная белая плавильная печь…

Известие, что Аллан в туннеле, распространилось с необычайной быстротой. Где бы он ни появлялся, покрытый густым слоем пыли и грязи, его тотчас же узнавали, и рабочие начинали хором петь «Песню про Мака» в честь его: Three cheers and a tiger for Mac![25]

На платформах, груженных камнем, сидели сменяющиеся рабочие, и грохот поезда, увозившего их, сливался со звуками пения, которому вторило громкое эхо штолен.