Туннель

– У нас нет денег, – ответил он кратко.

– Кто же может создать деньги, если не вы? – быстро возразила Этель с улыбкой. – Но пока вы будете сидеть взаперти, никто не даст вам средств…

Аллана утомил этот разговор.

– Я испробовал всё, – сказал он, и по тону его голоса Этель поняла, что она наскучила ему.

Она взяла перчатки и, надевая левую, спросила:

– А вы говорили с отцом?

Аллан кивнул, избегая ее взгляда.

– С мистером Ллойдом?

– Конечно! – ответил он.

– И что же?

– Он не оставил мне ни малейшей надежды…

– Когда это было?

Аллан задумался на мгновение.

– Это было осенью.

– Да, осенью… – сказала Этель. – Руки отца были связаны тогда. Теперь положение изменилось… Папа сказал недавно: «Я, может быть, возобновил бы постройку туннеля. Но я, конечно, не могу предложить этого Аллану первый. Аллан должен сам прийти ко мне».

Она произнесла это легко и спокойно.

Аллан сидел неподвижно, погрузившись в свои думы. Он ничего не ответил. Этими словами Этель бросила ему огонь в сердце… Он вдруг услышал шум работ. Возможно ли это?! Ллойд?! Его волнение было так сильно, что он должен был встать.

Он молчал несколько секунд, а затем взглянул на Этель. Она застегивала перчатки, и это занятие, казалось, поглощало всё ее внимание. Этель встала и улыбнулась Аллану.

– Конечно, папа не поручал мне передавать вам это, Аллан! Он не должен знать, что я была у вас, – сказала она тихо и протянула ему руку.

Аллан взглянул на нее благодарным теплым взглядом.

– В самом деле, было очень любезно с вашей стороны навестить меня, мисс Ллойд! – сказал он и пожал ей руку.

Этель тихо засмеялась.

– Нисколько! – заметила она. – Мне нечего было делать в эти дни… и пришло в голову посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Good bye!

И она вышла.

2

В этот же вечер, во время обеда, Этель была в таком прекрасном настроении, что у старика Ллойда сердце переполнилось радостью. После обеда она обняла его и спросила:

– Будет ли у моего дорогого папочки завтра утром время поговорить со мной об одном важном деле?

– Можно и сегодня, если ты хочешь, Этель!

– Нет, завтра! А мой дорогой папочка сделает то, о чем его попросит Этель?

– Если только это возможно, дитя…

– О да, для тебя это возможно, папа!

На следующий день Аллан получил собственноручную записку Ллойда с чрезвычайно любезным приглашением, изобличавшую, что она была написана под диктовку Этель.

«Мы будем только втроем», – писал Ллойд.

Аллан нашел Ллойда в превосходном настроении. Старик еще больше согнулся, и Аллану даже показалось, что он начинает впадать в детство. Ллойд совсем забыл о его осеннем визите. Он опять рассказал Аллану все подробности процесса Этель и до слез смеялся, вспоминая, как она одурачила судей, отправившись в море. Затем он заговорил о разных событиях, случившихся осенью и зимой, о скандалах и о выборах. Несмотря на то что память у него начала ослабевать, он всё же живо интересовался всем новым и был по-прежнему проницательным и хитрым. Аллан рассеянно отвечал ему, занятый своими мыслями. Но ему никак не удавалось навести разговор на туннель. Ллойд показывал ему проекты обсерваторий, которые он намеревался построить и принести в дар обществу, а когда Аллан собрался перевести разговор на то, что лежало у него на сердце, слуга доложил, что мисс Ллойд ожидает их в столовой к обеду.

Этель была одета, как на придворный бал. Она ослепляла! Если бы не проклятое пятнышко на подбородке, ее можно было бы признать первой красавицей Нью-Йорка. Аллан был поражен, когда увидел ее. В самом деле, он никогда не замечал, как она красива. Но еще более поразил его ее талант притворяться, какой она проявила при встрече с ним.

– Ах, это вы, Аллан! Как давно мы не видались! – воскликнула она, смотря ему прямо в глаза сияющими искренними голубыми глазами. – Где это вы прятались всё время?

Ллойд сказал укоризненно:

– Не будь такой любопытной, Этель!..

Этель рассмеялась. Она была в чудесном настроении. Они обедали за большим круглым столом, который она сама ежедневно убирала цветами. Голова Ллойда казалась особенно нелепой – точно темный череп мумии – между кустами цветов. Этель непрерывно ухаживала за отцом; он должен был есть только то, что она ему позволяла, и он по-детски смеялся, когда она ему запрещала что-нибудь. Всё, что ему нравилось, было запрещено врачами…

На лице старика расплылось удовольствие, когда Этель положила ему на тарелку немного майонеза из омаров.

– Сегодня, папочка, мы не будем так строги, потому что мистер Аллан у нас в гостях!.. – сказала она.

– Приходите почаще, Аллан! – засмеялся Ллойд. – При вас она лучше обращается со мной…

Этель старалась при всяком удобном случае дать понять Аллану, как она рада его визиту.

После обеда пили кофе в высоком зале, похожем на пальмовую беседку. В громадном камине в стиле Ренессанс, представлявшем великолепное художественное произведение, чрезвычайно искусно были сымитированы громадные пылающие буковые поленья. Где-то журчал невидимый фонтан… В зале царил полумрак, и можно было различать лишь очертания предметов. Ллойд должен был беречь свои воспаленные глаза…