Цицерон. Поцелуй Фортуны

Несмотря на значительный перевес голосов над соперниками Цицерон находился в состоянии тревожного ожидания. В сенатскую комиссию по выборам чуть ли не каждый день на него поступали доносы. Их авторы – из окружения проигравших кандидатов, которые называли себя «патриотами», «честными гражданами, не равнодушными к судьбе отечества». Они надеялись на отмену результатов выборов, что в другой ситуации дало бы результат, но Марк Туллий Цицерон получил весомую поддержку римского народа.

Богиня Фортуна не отвернулась от своего любимца; соперникам не помогли ни подкуп ряда сенаторов и судей, ни лжесвидетели, на показаниях которых подавались ничем не подтверждённые доносы. Коллегой Цицерона по консульству оказался Гай Антоний, почти одного с ним возраста, выходец из плебейского рода. Он имел колоссальную поддержку богача Красса, в молодости командовал конницей в армии Суллы, оттого его основными избирателями стали ветераны.

Консульский срок отсчитывался с январских календ, первых дней месяца нового года, после того как избранные полгода назад Гай Антоний и Марк Цицерон принесут в Сенате клятву «служения отечеству и римскому народу». Речи консулов воспринимались как программа их собственных действий на двенадцать месяцев предстоящего года – не зря сенаторы с тревогой ожидали их выступления.

* * *

Марк проснулся в добром настроении: во сне видел орла на скале, что означало: «добро для тех, кто берётся за дело»… Первые солнечные лучи уже заглянули в спальню. Слуга принёс обычный завтрак из куска хлеба, смазанного мёдом, горсти маринованных маслин, печенья и козьего сыра. Затем призвал слугу, ответственного за одежду, которую предстояло выбрать для сегодняшнего случая.

Для публичных выступлений у Марка имелось всего достаточно: тоги разных цветов, греческие туники, удобные, не стесняющие движений, на все случаи жизни. Сегодня понадобится белая тога с «царской» каймой пурпурного цвета. К этому дню Марк недавно купил пожилого грека, обученного обращению с консульской тогой, ибо подготовить выскальзывающую из рук материю длиной в двадцать локтей дано не каждому…

Грек приступил к своей работе с вечера: уложил складки там, где им место, а чтобы они сохранились, проложил каждую липовыми дощечками да ещё прихватил зажимами. Сегодня с утра убрал свои «заготовки», перекинул ткань через левое плечо господина и стал аккуратно выделять готовые складки, обозначая требуемую форму. Затем подобрал с пола конец ткани, продел под мышкой, обернул на груди до шеи, как перевязь, на ключице закрепив серебряной брошью, и ещё раз обернул длинный конец вокруг тела ниже предыдущих витков. Убедившись, что складки расположились каждая на своём месте, отчего тога придала господину красоту и элегантность, раб отступил в сторону.

Марк повернулся к бронзовому диску, висевшему на стене; рассмотрел себя в полный рост. Позвал секретаря Тирона:

– Посмотри внимательнее, друг мой, чтобы при ходьбе край не волочился по земле. Не хочу быть похожим на некоторых молодых модников, любимцев женщин, к примеру, на Юлия Цезаря. Человек образованный, а носит одеяние с длинными рукавами и бахромой, словно изнеженный развратник.

Не обнаружив отклонений в раскладке ткани в тоге, Тирон успокоил его:

– Если господин позволит, выражу своё мнение, что благодаря струящимся складкам тога сидит элегантно.

Пока раб возился с материей, Марк думал о коллеге по консульству, с которым, хочешь или не хочешь, предстояло сотрудничать, хотя то, что ему было известно о Гае Антонии, не вселяло оптимизма. В предвыборных речах Марк жёстко обрушивался на соперника, клеймя позором за ограбление греческих городов во время войны с Митридатом. Коллега по власти не отмалчивался, настойчиво намекал на «тайные доходы защитника униженных и обездоленных граждан». Понятно, на время консульского срока едва ли не могли быть дружеские отношения между ними.

* * *

До здания, где консулов ожидали сенаторы, Цицерон добрался в лектике – переносном кресле с балдахином; четверо высокорослых рабов несли его по улицам. Внутри лектики кожаные подушки, занавес позволял наблюдать за прохожими. Вслед в другой лектике двигался брат Квинт. По дороге присоединился Помпоний на паланкине. Десяток его рабов торопились впереди, освобождая дорогу от нерасторопных прохожих. Сегодня многие римляне направлялись к зданию Сената в ожидании речей новых консулов. Чем порадуют слух граждан?

Помпоний советовал Марку взять из дому десяток рабов, чтобы облегчить путь к Сенату, сообщать жителям о своём передвижении. Но Цицерон отказался, не пожелал прежде времени привлекать к себе внимание. Сегодня он получит официально положенных по закону двенадцать порученцев-ликторов, вооружённых фасциями – связкой прутьев и боевым топориком. Марк подумывал даже привычно пройтись пешком до Сената в сопровождении друзей, о чём поделился с Квинтом: