Цицерон. Поцелуй Фортуны

Марк понимал, что предстоящие выборы консулов превращаются в состязание богатых покровителей. Соперники используют запрещённые приёмы, прежде подкупают избирателей. Чтобы понравиться народу, обещают устроить после избрания роскошные празднества с накрытыми столами на улицах, конными бегами и состязаниями атлетов. По этой причине закон предписывает избранным лицам вступать в должность только через полгода. Достаточно времени, чтобы провести дознание по доносам и жалобам и осудить тех, кто допустил нарушения.

Окунувшись в избирательную круговерть, Цицерон убедился, что домогаться высшей должности гражданам разрешено, но не по обычаю предков, с соблюдением законов, а прибегая к щедрым обещаниям и подкупу избирателей и судей. На Форуме возмущался по этому поводу, говорил, что считает всё это позорнейшим и отвратительнейшим явлением. И всё-таки Цицерон надеялся на встречи с римлянами, поскольку имел достаточный опыт открытого общения.

Соперниками Марка Цицерона выступали известные в Риме представители двух противостоявших друг другу политических группировок – оптиматов и популяров. К первым причисляли себя Публий Сульпиций, Квинт Корнифиций и Гай Лициний, отстаивавшие интересы высшей прослойки общества, ко вторым – Луций Катилина и Гай Антоний, боровшиеся за ограничение власти аристократии и расширение гражданских свобод низших слоев населения. Цицерон наметил срединное положение, в речах не жалел ни тех, ни других, вызывая одобрение всех, кто знал его и как адвоката, и как эдила, квестора и претора. Ежедневно к его дому являлись римляне, ходоки из провинций, чтобы сопроводить на Форум. Слушали выступления, рукоплескали, поддерживая, как его собственная многочисленная клиентелла. Люди обещали отдать за него голоса, только просили не забывать их нужды.

* * *

Избрание консулов проходило в середине лета. В памятный для Марка день на Марсово Поле явились тысячи римских граждан. Он заметил лица земляков из Арпина. Каждый из них ожидал его покровительства, выгод, рассчитывал на ответную благодарность.

Над Марсовым полем стоял гул, будто над гнездом шмелей, растревоженных сладкоежкой-медведем. Увидев Цицерона в белой тоге в окружении друзей и клиентов, римляне кричали: «Наш Цицерон!», «Цицерон – наш консул!»… Он улыбался, на ходу пожимал руки и говорил уверенным голосом:

– Я не почестей ищу – они не могут делать людей лучше. Я не должности ищу, я хочу быть полезным народу и отечеству, я хочу, чтобы вы обо мне говорили только хорошее, что заслуживаю.

Увидев людей с хмурыми лицами, которые делали вид, что не замечают его, Цицерон останавливался и говорил им:

– Я тот человек, который вам нужен. Я честен помыслами и делами. Я тот, кто понимает, что уважение приобретают не должностью, а добродетелями. Отдайте за меня свой голос, и вам не придётся сожалеть.

Заметив, как римляне восторженно воспринимают его слова, Марк повернулся к Аттику и с радостью заметил:

– Я убеждён, что римляне любят меня! Посмотри на их лица, послушай, что они кричат мне.

В ответ Аттик прокричал ему на ухо:

– Вокруг тебя настоящий театр. Ты в нём актёр, народ – твои зрители, которые хотят восхищаться твоей игрой!

Жрецы совершили обязательные обряды перед выборами. Вслед старейший сенатор призвал народ сгруппироваться по своим трибам для голосования.

Девятьсот специально отобранных граждан следили за процессом со всей тщательностью, – чтобы исключить нарушения при подсчёте голосов. Случалось, что друзья какого-нибудь кандидата подбрасывали бюллетени в корзины для голосования. На этот раз всё происходило публично, под наблюдением групп поддержки кандидатов. По завершении процедуры, когда иссякла очередь квиритов, подсчитали голоса, и старейшина торжественно провозгласил:

– Квириты, выбор ваш оказался счастливым и полезным для государства!

И назвал имена Марка Туллия Цицерона и Гая Антония Гибрида, причём Цицерон победил со значительным перевесом. В дальнейшем он сильно гордился таким обстоятельством. Едва голос старейшины умолк, со всех сторон послышались аплодисменты и радостные возгласы. На этом выборы завершились, и только что избранные консулы разошлись по домам в сопровождении друзей и единомышленников.

В тот вечер на пирушке Марк почувствовал себя по-настоящему счастливым. Говорил откровенно друзьям:

– Я праздную знаменательное событие не только в моей жизни, но и в жизни Рима. Для меня сегодняшний день знаменателен тем, что глашатай выкрикнул моё имя первым, настолько тесным оказалось единение меня с моим народом, так выразившим своё стремление к демократии. Сегодня я самый счастливый человек!

Январские календы