Цицерон. Поцелуй Фортуны

На Сицилийской земле Цицерон повёл себя иначе, чем прежние квесторы и вообще римские администраторы. Со всеми общался деликатно, не превышал полномочий, дозволенных законом. С должниками разрешал проблемы не грубыми окриками и судебным произволом, а по справедливости. Часто проникался состраданием к чужим бедам. Если председательствовал в судах, не повышал голоса, прощал человека, когда вина его признавалась несущественной. И предельно ответственно относился к главному должностному поручению – снабжению Рима продовольствием. Не спал и не отдыхал, но добивался нужного результата.

Поначалу сицилийцы встретили его настороженно, недружелюбно, но по истечению времени отношение изменилось. Цицерон не давал повода обвинить себя ни в чём, чем грешили прежние должностные лица официального Рима – ни в казнокрадстве, ни во взяточничестве. Непрактичный и медлительный по характеру, Цицерон раскрылся с неожиданной стороны. Сохраняя разумное и деликатное общение с населением и необыкновенную порядочность, он показал себя эффективным администратором.

Говорил он на чистейшем аттическом диалекте прирождённого афинянина, был на редкость обходительным и остроумным собеседником. Однажды познакомившись с человеком, Цицерон старался выяснить больше сведений и ещё долго помнил имена и обстоятельства, при которых они встречались.

Чтобы лучше ознакомиться с вверенной ему провинцией, новый квестор начал… с путешествия по Сицилии. А в поездках не пользовался законным правом тратить казённые деньги, не злоупотреблял должностными правами, часто отказываясь от бесплатных услуг и подарков сицилийцев. За всё платил из своих средств, чем поражал воображение населения, но прежде всего собственных помощников и управленческий персонал.

Уже в начале службы Марк с воодушевлением сообщал Аттику, что у него появились друзья из сицилийцев:

«…Мне это нравится! Я уверен, что каждый представитель римской власти, наверное, и наместник в любой провинции обязан так поступать. Недопустимо, чтобы государственный муж легкомысленно пренебрегал знакомством с согражданами».

С братом Квинтом тоже делился соображениями по поводу отношения к местному населению:

«Со всеми обходиться ласково… Наместник обязан любить тех, кого Сенат и римский народ поручили его верности и отдали под его власть. Оберегать их, желая увидеть счастливыми. Если бы мне выпал жребий управлять африканцами, испанцами, галлами или свирепыми варварскими племенами – всё равно, – моя гуманность велела бы мне заботиться об их благе, неусыпно думать об их пользе и благополучии. Когда мы поставлены управлять народом, прежде должны проявить гуманность».

* * *

Двенадцать месяцев длилась квестура Цицерона. Несмотря на объективные трудности, он не сорвал ни одного поручения Рима. При этом не допустил притеснения населения и недовольства его действиями. Свою роль сыграло требование Цицерона к скупщикам зерна – в расчётах с хлебопашцами соблюдать честность и добросовестность, за нарушения карал виновных по закону.

Помимо поставок продовольствия Марку пришлось вести учёт расходов всех римских чиновников на Сицилии. Он отвечал за денежные поступления в казну, взимание налогов и податей с населения, следил за средствами от аренды государственных земель и мастерских, рудников и каменоломен. Осуществлял финансовый контроль государственной монополии на соль, следил за взысканием штрафов по судебным решениям в пользу Рима, отвечал за продажу конфискованного имущества и поступления в казну по «добровольным» завещаниям умерших жителей Сицилии.

У Цицерона имелись ещё другие обязанности: он «отвечал головой» за честную продажу государственного имущества, производил денежные выплаты по договорам, контрактам и обязательствам Рима перед другой стороной. Заботился об установке и ремонте общественных памятников и обеспечении продовольствием иноземных послов. Денежные средства, собранные при участии Цицерона на Сицилии, доставлялись в Рим с обеспечением охранных мероприятий с его стороны. За каждую монету квестор отчитывался перед Сенатом.

Встреча с Архимедом

При всей занятости Марк успевал познавать историю Сицилии, мир совершено новых для него людей. В отличие от многих римлян, не проявлявших интереса к чужой культуре, он удовлетворял собственную любознательность. Большой остров с миролюбивым населением подходил для этой цели.