Цицерон. Поцелуй Фортуны

На городскую стену поднялся военный музыкант, мощным зовом боевой трубы привлекая внимание жителей Рима. На древке поднялось красное знамя – цвет римского войска, означавшее призыв квиритов к сбору на Марсовом поле. Цицерон, облачённый в белую тогу кандида, объятый трепетным смятением, в сопровождении друзей и сторонников направился на Собрание.

Жрецы совершили жертвоприношение богу-воителю Марсу. Главный распорядитель омыл руки водой из родника, истекающего из-под корней священного дуба. Глашатай потребовал тишины:

– Пусть все придержат языки!

К алтарю подвели белого барана. Людское море погрузилось в молчание… Украшенное лентами и цветочными венками животное вело себя спокойно, что означало – боги принимают жертву…

У алтаря появился консул – сегодня он председатель Народного собрания; из общей массы его выделял пурпурный плащ, высокие кожаные сапоги-крепиды и окружение из двенадцати ликторов с секирами и фашинами, связками прутьев. Он обратился к народу:

– Сегодня от вас, римляне, зависит не только судьба кандидатов, но и судьба республики. Пусть всё пройдёт отменно, благоприятно, счастливо, удачно! Приступайте к выборам!

Со всех сторон послышались призывы к началу Собрания. Долго обсуждать кандидатов не пришлось – имена были известны заранее. О них много дней говорили на Форуме, в табернах, рыночных площадях и в застольях.

В сопровождении ближайшей родни, друзей и сторонников Марк Цицерон начал амбицию – хождение среди избирателей. Он громким голосом произносил своё имя, перечислял заслуги на адвокатском поприще, сообщал, сколько защитил безвинно привлечённых к суду граждан, и заверял, что будет добросовестно служить римскому народу. Успевал приветливо общаться с незнакомыми людьми, здоровался за руку и заглядывал в глаза.

Прозвучали команды, призывающие квиритов группироваться «по центуриям» – «избирательным участкам», куда мужчины прописывались по имущественному принципу, цензу. Людское море всколыхнулось будто под натиском резкого порыва ветра – избиратели пошли, каждый к своей центурии, где выстроились в очередь на голосование.

Каждая центурия имела по одному голосу, независимо от того, сколько в настоящий момент сюда пришло людей. Голосование происходило открыто… Выборщики от центурий проходили к обозначенному месту, огороженному плетнём, что напоминало загоны для овец. В плетнях имелись проходы, к которым вели узенькие мостики. По мостику мог пройти только один человек. В конце каждого мостика стоял контролёр, спрашивал каждого проходящего: «За кого?» – и на табличке делал отметки.

Во время голосования и подсчёта, понимая, что от этого зависит его будущее, Марк испытал страх, что может проиграть, но надежда на победу всё равно присутствовала.

Всё обошлось. В Риме многие уже знали Цицерона по адвокатской практике как «друга обвиняемых». Он заслужил признание многих квиритов. Дали знать о себе громкие судебные процессы, выигранные Цицероном у самых известных судебных ораторов.

По результатам выборов он получил должность квестора. В этот день избирали сразу тринадцать квесторов – по числу римских провинций в Италии. Но сейчас была середина лета, а служба начиналась с первых чисел последнего месяца года, с декабря. Тринадцать квесторов бросали жребий, кому и где служить отечеству. Двое оставались следить за состоянием казны в Риме, остальные отправлялись на периферию. Они отвечали на местах за поставку хлеба в Рим и морскую торговлю, вели инспекционные надзоры за природоохранным состоянием лесов и нагорных пастбищ.

На Сицилии

У римлян во все времена складывались непростые отношения с провинциями. Негласно их называли «поместьями римского народа», поскольку отсюда ежегодно в Рим уходила десятая часть любого урожая.

По жребию Цицерону досталась Сицилия, основной поставщик пшеницы и продовольствия в республику. Островная местность с благодатным климатом, мирным населением и достаточными природными ресурсами давно привлекала внимание Рима. В результате безуспешных для себя войн с Римом сицилийцы утратили независимость и с этого времени безропотно отдавали всё, что требовал победитель.

Марк радовался назначению не только из-за возможности испытать собственные деловые качества. Его притягивала история крупнейшего острова в Средиземноморье. Но ему не повезло – на Сицилию обрушилась засуха – нередкое событие. Урожай зерновых не уродился, но от должностного лица доводы не принимались. В обязанности квестора оставалась поставка пшеницы в прежних объёмах.

Сицилийцы увидели Марка Цицерона в тоге белого цвета и сапогах до колен, кальцеях. Отсутствовали украшения, какими «грешили» прежние представители официального Рима. Тогу носил он без римской надменности, сапоги же находил не совсем удобными – при продолжительной ходьбе уставал. Без необходимости не надевал, влезая в привычные греческие сандалии, чем удивлял местных жителей.