Цицерон. Поцелуй Фортуны

На следующий день Марк с Квинтом, Луцием и Пизоном направились в пригородный район Керамик, где уже триста лет размещалась школа Платона, которую просвещённые люди называли академией. Сопровождал их Помпоний Аттик, надёжный спутник для прогулок по афинским улицам.

Первые впечатления Марка об Афинах оказались не столь радужными, как он ожидал. Неухоженные улицы, местами разруха, бедно одетые афиняне, безрадостные лица…

– Война, друзья мои! – развёл руками Помпоний. – Это последствия героических действий нашего выдающегося военачальника Суллы.

Афиняне в надежде сбросить с себя римское влияние не так давно приняли у себя гарнизон царя Митридата Понтийского. В ответ Сулла направил корабли с легионерами к гавани Пирей и осадил Афины. Три года горожане держались с беспредельной стойкостью. Когда закончилось продовольствие, питались отварами трав, разваривали до состояния «еды» кожаные бурдюки и обувь. Случалось даже, ели плоть покойников. Мужество защитников уменьшало их бедствия. Они предпочитали смерть рабскому существованию.

Однажды в римском лагере появились афинские переговорщики. Они просили смягчить условия сдачи города. Сулла выслушал старейшину, который мудрёно говорил о снисхождении к Афинам как к божественному центру, хранителю великой эллинской культуры, и отчеканил в ответ:

– Римляне послали меня в Грецию не учить историю, а подчинить Афины Риму!

После ожесточённого ночного боя римляне просочились в город через пролом в стене и захватили Нижний Город. Кто мог ещё держать оружие в руках, укрылись в Акрополе, на неприступной скале, держались, пока не иссякли запасы воды.

Сулла отдал Афины легионерам на разграбление и убийства. Полыхнули пожары. Кровь текла по канавам за ворота города, затапливая луга.

* * *

На подходе к академии Марк обернулся к Помпонию:

– У меня от счастья перехватывает дыхание! – с восторгом произнёс он и показал на высокие деревья впереди. – Под ними Платон предавался рассуждениям, вёл беседы с учениками, отвечал на вопросы, и Аристотель внимал его речам, сам проводил уроки. Эти деревья священны, здесь витает дух Платона и его преемников. Я буду здесь учиться!

Подойдя ближе, молодые римляне увидели не столь радостную картину. Обитель эллинской мудрости несла на себе следы присутствия легионеров Суллы. Во время осады Афин они использовали деревья академической рощи для ремонта стенобитных машин. Несколько зданий пострадали от сильного пожара. Всё, что представляло ценность и накапливалось столетиями, Сулла приказал изъять, чтобы выплатить жалованье воинам.

Марк не сдержал эмоций:

– Мы добирались сюда с надеждой застать в великолепии и процветании приют досточтимых греческих мужей. Увы, нас обманули! И кто повинен в нашем разочаровании? Знаменитый римский военачальник!

Философская школа Платона размещалась в старом здании бывшего гимнасия – места для занятий атлетическими упражнениями.

Молодых римлян принял начальник школы схоларх Антиох. Узнав причину их появления, приветливо улыбнулся, обнажив ряд редких пожелтевших от возраста зубов.

– Вы читали, что написано перед входом в наш храм Муз? – спросил он, оглядывая друзей, и сам с торжеством ответил: «Негеометр да не войдет».

Затем продолжил, что Великий Учитель при всей любви к философии глубоко уважал математику вообще и геометрию в частности, воспринимал их «как науку о самых прекрасных мысленных фигурах».

Схоларх поручил шустрому помощнику записать молодых римлян слушателями школы, затем спросил, устроились ли они с жильём. Посоветовал не занимать тесных комнатушек при школе, как иногородние греки, указал дом, скромный размерами, но удобный для молодых людей. А у него как схоларха служебное жильё, как при Платоне. Кому он понадобится, найдёт в стенах академии.

Антиох пригладил прядь порыжевших редких волос.

– Великий Учитель открыл двери школы, чтобы сюда приходил любой, даже кто не согласен с ним. Но не ради только совершенствования личности, а чтобы формировать организованное знание людей нового типа, способных обновить государство.

В последних словах Антиоха послышалась грусть. Оказывается, после смерти Платона в стенах его детища при смене схолархов многое пошло не так, как задумывалось.

– Платон представлял свою школу братством людей с единым образом и формами жизни. Где это сейчас? – вопрошал Антиох. – Где сегодня найдёшь человека, который ради познания возлюбит добродетель сильнее собственных удовольствий? Кто осмелится отказаться от чувственных наслаждений, соблюдать, в частности, умеренность в пище?

Антиох строго посмотрел на Марка.

– Вот ты, римлянин, ради поиска истины захочешь каждодневно иметь над собой власть этой самой истины?

Марк не знал, что отвечать. Но этого и не требовалось. Схоларх делился с новыми людьми тем, что давно наболело. Антиох рассказал, что школа содержится за счёт добровольных взносов без ограничений в сумме. Присылают даже те, кто давно отсюда вышел.

– Поддерживают нас, – с доброй улыбкой произнёс на прощание Антиох. – Не забудьте и вы эту прекрасную традицию, молодые люди, когда завершите учёбу.