Цицерон. Поцелуй Фортуны

Пока сомневались и советовались, пришла неспокойная осенняя пора, когда море становится непредсказуемым. Оставалось ждать подходящей погоды и попутного судна.

* * *

Хозяин торгового судна, грек, удачно продал египетскую пшеницу римскому перекупщику и готовился к отплытию в Коринф. Не в его правилах брать пассажиров, но благодаря хорошему настроению согласился, тем более римляне показались ему нескупыми. Но предупредил, что удобств на корабле не много, сообщил, что по пути завернёт в Метапонт, чтобы забрать выгодный груз.

Услышав о Метапонте, Марк обрадовался. Он помнил, что в окрестностях этой бывшей греческой колонии находится могила Пифагора, как гласят легенды. Шесть столетий назад греки-переселенцы, прибывшие на кораблях в Южную Италию, основали Метапонт на берегу Тарентского залива. Удачно расположенный на торговых путях город процветал, но после поражения в войне с римлянами растерял былую мощь, богатство и славу. Но судьба предоставляет Марку возможность увидеть захоронение знаменитого мистика, почему не воспользоваться случаем?

Уныние и запустение – вот чем встретил Метапонт пассажиров судна. От прежней оживлённой гавани действующим остался один пирс. Оставленные людьми дома угадывались по слепым окнам. Разоренный храм, порушенные городские стены – некогда неприступные охранители гражданского спокойствия. О теплящейся жизни напоминали редкие прохожие на улицах, где ветер заметал сухую грязь и мусор…

Марк остановил бронзовотелого пожилого грека с лицом в глубоких морщинах. В руках он нёс гибкое ивовое удилище и связку некрупной рыбы. Спросил по-гречески, знает ли он, где находится могила Пифагора. Грек озабоченно поднял всклокоченные брови, пожал плечами и проследовал дальше. Не оборачиваясь, негромко обронил: не слышал о таком человеке, но покажет дом старика, который живёт на этом свете долго. Он всё здесь знает…

После блуждания в жару по кривым улочкам он привёл Марка со спутниками к дому, который трудно было назвать жильём: некоторые камни выпали из кладки, дверь просела и упёрлась краем в землю… Посеревшая от времени и пыли штукатурка растрескалась и местами осыпалась. У двери, несмотря на пекло, на камне невозмутимо сидел старик, похожий на египетскую мумию, с иссохшим телом и закрытыми глазами.

Грек крикнул ему что-то на местном диалекте. Старик очнулся и закивал головой. Из объяснений Марк понял, что он давно уже слышал о Пифагоре. Был такой мудрец. Но показать могилу не в состоянии – ноги не держат. Но когда услышал, что римлянин готов предложить две монеты, позвал кого-то слабым голосом, и был услышан.

Появился лысоватый мужчина, назвался сыном старика. Узнав, что от него требуется, кивнул и направился со двора. Римляне заторопились вслед…

За пределами остатков городских стен они с трудом пробирались по каменистому руслу высохшей реки. С высокого берега вдали угадали долину с чахлой растительностью, где под надзором одинокого пастуха бродили шкодливые козы. Суховей шелестел блёклой травой, навевая Марку огорчение от невыразительного зрелища. Проводник объяснил, что жители города здесь прежде выращивали пшеницу, сделавшую Метапонт чрезвычайно богатым. Не зря на золотых монетах города тех лет имеется изображение колоса. Вот как жестоко поступают с городами войны!

У Марка всё сжалось в груди: глядя на оголённую, словно выжженную, землю долины трудно было представить волнующееся на ветру «хлебное море»…

Проводник остановился у груды валунов и с растерянным видом огляделся. По его виду Марк догадался, что обнаружить могилу пока не удаётся. Но проводник не хотел терять верный заработок: покрутился на месте, прошёлся немного дальше и в сторону, пока не остановился у обломков потускневшего мрамора. Ткнул пальцем.

– Здесь. – И отошёл с чувством выполненного долга. Спрашивать, почему он остановился у этих камней, Марку показалось излишним.

Из греческих рукописей он помнил, что Пифагор имел в Метапонте небольшой дом, где останавливался, когда не был занят странствиями по греческим городам. У него было много врагов, не все воспринимали его учение «о переселении душ и гармонии Вселенной, обусловленной мерой и числом, математической пропорциональностью». Однажды метапонтцы разрушили его дом, чтобы на этом месте возвести храм богини Геры. А после смерти Пифагора жители Метапонта утверждали, всем грекам на зависть, что прах прославленного мыслителя похоронен здесь.

Место, указанное лукавым проводником, не походило ни на могилу знаменитости, ни на храм Геры. Хотя части разбитых вдребезги колонн угадывались в траве. Наверное, в последующие годы метапонтцы растащили ценный камень для хозяйственных нужд.

Огорчённые неудачей, римляне повернули назад. Обратная дорога показалась ещё утомительней, наверно, из-за отсутствия результата. Хотя располагала к размышлениям…