Читаем Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга первая полностью

//И Лосев, и тем более Шеллинг, да и Кандинский, да и многие другие имели в виду, что художником управляет более высокая, сверхчеловеческая воля, дух или как угодно называй, а не сочетание элементарных геометрических форм, которое может возбудить те или иные нейроузлы. У всех названных авторов художником управляет высшая энергия, а не примитивные формы; и это управление имеет значительно более высокие цели, чем просто возбудить группу нейроузлов и вызвать физиологическое удовольствие. Если Лосев приводит тебя к таким параллелям, то тем хуже Лосеву или тебе. Между тем у Лосева я этого не вижу, хотя в своих суждениях об эстетических категориях в конце книги он действительно очень примитивен, поэтому я всегда стыдливо замалчиваю эти его проколы. Стыжусь за старика. Не во всем он был «лось». Подумай обо всем этом без раздражения и эдипова комплекса. Примерно то же самое тебе выскажет вся триаложная братия: и Вл. Вл, и Н. Б. Думаю, к ним-то ты мог бы прислушаться.//

Полагаю, что нам всем это небезынтересно.

В. Б.

270. О. Бычков

(15.06.13)

Привет, пап.

Спасибо за тщательную редакцию текста, которая значительно его улучшила.

По поводу твоих вопросов. К сожалению, личной беседы по научным темам у нас не получается, так как ты сразу раздражаешься, не выслушав и не поняв противоположной точки зрения, как только что-то противоречит твоим убеждениям, и невозможно нормально поговорить. Я уже давно это понял и даже не пытаюсь что-то объяснить или стараться переубедить. Это невозможно в данном случае, да и не нужно, так как ты и так известный специалист.

Однако как я понял с годами, философские взгляды — это не просто результат логического убеждения, а некоего практически физического прочувствования проблемы (как у Мерло-Понти, всем организмом; да и Флоренский-Лосев уже к этому подошли в имяславии) в результате самой жизни и медитативной практики вглядывания. Вот я вижу, что у меня такой опыт уже другой, чем у тебя. Например, ты спрашиваешь, «кем ставится задача художнику» по Адорно. А у меня даже не возникает такого вопроса и, стало быть, необходимости объяснить, что он имеет в виду. Задача, по феноменологам и диалектикам, естественно, само-ставится, исходя из всего окружения и ситуации. Такова же и модель интерпретации у герменевтов типа Гадамера. Интерпретация само-происходит. У тебя же все-таки, хотя ты логически можешь это и отрицать, подсознательно субъектно-объектная система взглядов.

Насчет твоих возражений против нейробиологической модели. Прежде всего (это просто) по поводу имплицитного присутствия определенных структур. Объясню популярно, это обычный логический вывод. Вот контура радиоприемника не существовало же до XX в. А теперь существует же? А откуда, что человек, что ли, его создал, прям такой гений? Да нет, контур этот всегда имплицитно существовал, поскольку существует эта реальность, в которой возможны радиоволны через вакуум, проводимость металла, наводка в катушке и т. д. А человек его открыл и использовал, а не создал. Так же и структуры, которые воздействуют на наше ментальное состояние. Трудно или невозможно предсказать точно, какие структуры будут эффективны, это только эмпирическое дело, но модель в целом верно описать можно. Что я и делаю.

И в целом по поводу применения редукционистских моделей к «сложной» ментальной реальности. А чисто философские описания не редукционистичны? И т. д. Если не применять, то что же делать? Большая часть того, что не редукционистично написано о подобных вещах, это мура, которая через несколько лет заместится другой мурой. А вот наиболее удачные модели (как у Канта, например) останутся надолго.

Возвращаясь к идее того, что художник и т. д. творит не сам и что через него действует. Да какая разница, что Лосев или Шеллинг сами думали? Опять у нас разный подход к герменевтике. Почитай Гадамера еще раз. Важно не то, что они думали, а то, что у них написалось или выразилось и как это для нас релевантно. Кстати, Лосев-то сам тоже так думал, не что творец хотел выразить, а что «объективно» выразилось. Так-то! Да и вообще ты, видимо, плохо понимаешь, что я имею в виду: «примитивные нейробиологические структуры действуют» якобы и т. д. вместо их духа. Да, во-первых, по Гегелю-то, которого и Лосев принимал, «дух» это и есть мы сами, наше сознание, а не что-то внешнее. А во-вторых, ни действие самого сознания, ни сущность реальности моделями не объясняется, возможно и в принципе объясниться не могут (я этого и не говорю, и Лосев не говорит: «скрытый центр»), а только механизмы, по которым эта реальность и сознание действуют, описывается. Так что с «духом» тут все в порядке.

Но, в целом, мои-то мысли основаны не на этом коротком тексте, а на всем моем опыте и всем, что прочитал и помыслил, тут нужно книгу написать (кстати, если прочитать все мое Введение[195], там многое прописано, это-то только отрывок), так что все, что я сказал, я могу и защитить.

Ладно, еще раз спасибо, пока!

Олег

<p>К живым мифам и архетипам</p>271. В. Бычков

(21.06.13)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн