Читаем Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга первая полностью

Дорогой Владимир Владимирович,

добрый день. Любитель дальних странствий вернулся в свою тихую обитель, сосчитал свои бренные кости — вроде пока все на месте — и с удовлетворением устроился у компьютера известить дорогого собеседника, что готов и горит желанием включиться в новые интересные беседы. С нетерпением жду обещанное письмо о каноне, да, думаю, за это время Вы и еще что-то написали. Все присылайте. Друг Ваш изголодался по умному чтиву и ждет его с нетерпением. Да и руки зудят уже что-нибудь самому накропать.

Жду.

Триалог plus: техреды завершают внесение правки, затем будет сверка, которую тоже вершат в издательстве, и после сего готовый набор еще раз покажут нам и — в типографию.

Буду информировать.

Ваш брат по духовным исканиям

В. Б.

272. В. Иванов

(22.06.13)

Дорогой Виктор Васильевич, с наступающим праздником!

В его преддверии пишу (вынужденно) кратко. От души рад, что Вам удалось благополучно совершить путешествие в какие-то экзотические страны. В Шамбалу, может быть? А куда же стоит направить стопы благочестивому паломнику, как не в этот загадочный край? Тогда: silentium… и не слова больше…

Я же слетал в Санкт-Петербург на открытие шемякинской выставки «Тротуары Парижа» в Русском музее. Вышел толстенный каталог с моей статьей. Хотел бы Вам его преподнести. Красиво отпечатан в Италии.

Ездил в Гамбург на теологическую конференцию. Провел день в Kunsthalle. Сделал там кое-какие наблюдения и выводы. В частности, там есть потрясающий Сегантини, взошедший на ступень подлинного символизма.

В начале мая закончил письмо о каноне, но поскольку Триалог мирно заглох, то оставил свою многостраничную эпистолу невыправленной. После праздников займусь вычиткой. Теперь занят сочинением доклада для лосевской конференции на тему наших бесед: «Философия мифа Николая Бердяева и Алексея Лосева (Опыт сравнительной характеристики)»[196]. Там речь идет о двух вопросах: что такое «христианская мифология» и что такое мифология «относительная». Затем предстоит еще одна большая работа. Все же был бы рад, если Триалог снова пробудится к жизни (верится, однако, слабо).

С дружеским чувством

всегда Вас сердечно помнящий Lusor.

273. В. Бычков

(23.06.13)

Дорогой Вл. Вл.,

сердечно поздравляю с праздником Троицы! Дай Бог Вам светлого и радостного служения и духовного возрастания.

Рад Вашей весточке и всему тому, о чем в ней кратко информируется. Надеюсь, что в ближайшем будущем Вы пропишите о своих новых впечатлениях подробнее. Каталогу выставки Шемякина буду рад, так как сам вряд ли выберусь в ближайшее время в Питер. Мне стало как-то легче слетать в Шамбалу (будь то в Индии или в Греции), чем прокатиться до северной столицы. Увы!

Моя Шамбала на этот раз открылась в Греции, на Св. Горе, о чем я постараюсь в ближайшее время написать, если удастся что-то путное выразить словами. А в Индии я был, как обычно, в январе, чтобы пересидеть под пальмой лютые московские морозы. Плохо их стал переносить. Сильно болел на Новый год. Даже елку не удалось поставить. Как немного оправился, так и подался в Индию — прогреться.

Жду с нетерпением Ваше письмо о каноне, сам сажусь сегодня что-то Вам написать и никак не разделяю Вашего скептицизма относительно затухания нашей триаложной переписки, хотя сам же и подал повод для этого своим долгим молчанием. Каюсь! И исправляюсь.

В конце мая — начале июня гостил у нас Олег. Он вдохновился нашими письмами о мифологии и решил по-своему на них отреагировать — обещает развернутое письмо в Триалог, — хотя времени у него, кажется, еще меньше, чем у нас с Вами. Переводит очередной том Дунс Скота, пишет какие-то статьи, а в Москву привез изданный в Германии свой английский перевод «Диалектики художественной формы» с большим своим Введением и выверенной и уточненной Библиографией, чего у Лосева не было. Это большой труд, но издан хорошо. В октябре, когда будете на лосевской конференции, получите этот текст, нам с Вами очень близкий, хотя и в английском варианте мало полезный. Лосева и по-русски-то читать нелегко. Олег же показал всю его феноменологическую подоснову. Это интересно.

В целом рад тому, что наши духовно-креативные силы еще не совсем иссякли и жду новых эпистол, да и сам обещаю ими заняться (что уже и предпринимаю по факту) систематически.

Это письмо направляю и Н. Б. с поклоном от нас обоих. Она еще не разделалась со своими экзаменами, да и какой-то бюрократической суеты и бумажной волокиты в вузах прибавляется с каждым месяцем. Так что она тоже постоянно в цейтноте, но теоретически горит желанием продолжать наши контакты в триаложном формате. Не так ли, Надежда Борисовна?

Надеюсь, что Ваше письмо о каноне, дорогой Вл. Вл, и Ваши свежие впечатления [да и о мифе мы не закончили размышлять — оформите свой доклад к лосевской конференции в виде письма нам — материалы-то по конференции издадут (если издадут) через несколько лет. Можно и не дождаться] дадут нам новые импульсы для продолжения-возобновления плодотворных дискуссий на волнующие нас темы.

Братски обнимаю В. Б.

274. В. Иванов
Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн