Три пары

– То есть не буквально, не здесь и не сейчас. Я люблю Шэя. Когда я нашла его, то подумала, что он мертв. – Ее голос стал тонким, воздух вышел из нее. Она вернулась в тот холод, снова смотрела на его окровавленное лицо. Конор выдохнул сквозь губы, как будто был рядом с ней, видел то же, что и она. Она обнаружила, что подражает ему. Медленный вдох и выдох. – Я ужасная стерва. Ему больно, а я тут жалуюсь.

– Ты испугалась.

Она еще раз медленно вдохнула и выдохнула.

– Да. Но у нас все будет хорошо. Все будет хорошо.

– Если это тебя утешит, – сказал Конор, – Беа тоже бросается в драки очертя голову.

– Беа? – Она вытащила третий стул и положила на него ноги.

– Ага, знаю. Конечно, не с нами, но если кто-то переступает дорогу ей или тому, кого она любит, она бросается в бой. Торговцы-жулики, плохие водители, грубияны. Не думаю, что она правда учитывает то, что первым побьют именно меня.

– Так и будет. Это правда. – Ева считала, что они с Шэем в этом похожи: они оба сбегут при первых признаках беды. Наверное, Шэй так испугался.

– Очевидно, я предпочту, чтобы ударили меня, а не ее, но лучше, если бы мы смогли избежать этого.

Ева засмеялась. Он искоса взглянул на нее, внезапно чувствуя себя уязвимым. Она села прямо, поставила ноги на пол.

– Тебе холодно? Думаю, котел снова отключился. Он что-то шалит.

– Нет, я в порядке. А ты не ненавидишь зиму, – сказал Конор. – Темноту? Ледяной холод. Я человек лета.

– Да! Не считая мошек.

– Для чего вообще нужны мошки?

– Ненавижу людей, которые носят носки с сандалиями.

Конор поморщился:

– Запомню: никаких больше носков с сандалиями.

Ева засмеялась, надеясь, что он шутит.

– А мне не о чем говорить с людьми, которые ненавидят запах картошки карри и не позволяют есть ее в машине или дома, – сказал Конор.

Ева хихикнула. Конор улыбнулся:

– Я тут подумал, что мог бы купить ее по дороге домой, но тогда придется есть на улице.

Ева в растерянности встала. Было уже больше десяти, и никто из них не ел, даже девочки.

– Есть немного супа…

– Эй. Прием. Ты не слушала? Я обожаю картошки карри. Я должен быть благодарен тебе за возможность ее поесть.

Ева снова хихикнула, опасаясь, что смешок прозвучал немного истерично. Ей нужно поесть или поспать, и она не знала, что должно идти первым.

Они разбудили Шэя. Он пробормотал что-то почти связное. Конор был рад оставить его спать дальше. В коридоре, натягивая пальто, он взял с нее обещание позвонить, если ночью что-нибудь изменится: он держит телефон возле кровати.

– Пожелай ему счастливого дня рождения от меня и Беа. Мы отметим где-нибудь, когда ему станет лучше.

Они вместе подошли к двери. Она обняла его на прощание.

– Спасибо.

– Ты уверена, что не хочешь картошку? – спросил Конор, приближая свое лицо к ней и все еще обнимая. Она не могла пошевелиться от этой неопределенности.

– Мне пора спать.

Он отстранился. Ева встала спиной к стене, чтобы дать ему возможность открыть дверь и закрыть ее за собой. Стена была холодной, но ее грудь, живот и бедра все еще ощущали тепло его объятий. А теперь – потерю этого тепла. Она умирала от голода, и у нее не было возможности рассказать ему хорошие новости. Все крепко спят. Никто не узнает, что она куда-то уходила. Она схватила пальто и распахнула дверь. Холодный воздух заставил ее ахнуть. В дальнем конце улицы она увидела два горящих красных задних фонаря, поворачивающих налево. Конечно же, он приехал на машине. Ева постояла какое-то время, потерянная, прежде чем войти внутрь и снова повесить пальто. Когда она повернулась, то была поражена, обнаружив позади себя покачивающегося Шэя.

– Конор ушел? – спросил он.

– Ага, – сердце колотилось, как будто ее застали врасплох.

– Мне нужно отлить, – сказал он. Ева повела его в туалет. Пока он справлял нужду, она заглянула к девочкам. Они спали, их дыхание было легким и ровным. Ева помогла Шэю вернуться в постель. Она опасалась спать рядом с ним, боялась нечаянно причинить ему боль, но он не отпускал ее. Слегка прижавшись к знакомой тяжести его спины, она почувствовала, как он заснул. Он стонал и дергался. Она не могла вообразить, чтобы его не было здесь, в этой постели, рядом с ней. Сжав пальцами край его футболки, она крепко держалась за него.

Глава 24 Монстры, нарисованные синей ручкой

Единственной комнатой в доме Дермота и Молли, в которой Беатрис и Фрэнк не трахались, была детская спальня Конора. Именно там Беатрис и нашла Фрэнка в 10:45 утра в четверг. Она опаздывала. Фиа все утро жаловался на боль в животе. Ей потребовалось много времени, чтобы убедить его, что с ним все в порядке и он будет жалеть о том, что пропустил школу.