Три мушкетера. Том второй

 -- О, вы праведный! вскричала милэди, бросаясь къ его ногамъ:-- выслушайте, я не могу больше скрываться передъ вами, потому что я боюсь, что у меня не хватитъ силъ въ ту минуту, когда мнѣ нужно будетъ выдержать борьбу и открыто признать свою вѣру. Вами злоупотребляютъ, но вопросъ не въ этомъ -- я прошу у васъ только одной милости, и если вы мнѣ ее окажете, я буду благословлять васъ и въ этомъ, и въ томъ мірѣ.

 -- Поговорите съ милордомъ, сударыня, сказалъ Фельтонъ:-- я, къ счастью, не имѣю права ни прощать, ни наказывать, и эта отвѣтственность предоставлена Богомъ тому, кто выше меня.

 -- Напротивъ, вамъ, вамъ одному! Лучше выслушайте меня, чѣмъ способствовать моей погибели и моему униженію.

 -- Если вы заслужили этотъ позоръ, сударыня, если вы навлекли на себя это униженіе, надо покориться и перенести все для Бога.

 -- Что вы говорите! О, вы меня не понимаете! Говоря объ униженіи, вы думаете, что я разумѣю подъ этимъ какое-нибудь наказаніе, что я говорю о тюрьмѣ или о смерти? Да сохранить меня Небо! Что значатъ для меня тюрьма и смерть!

 -- Въ такомъ случаѣ я совсѣмъ не понимаю васъ, сударыня! сказалъ Фельтонъ.

 -- Или дѣлаете видъ, что не стали понимать меня, замѣтила плѣнница съ улыбкой сомнѣнія.

 -- Нѣтъ, сударыня, клянусь честью солдата, словомъ христіанина!

 -- Какъ! вамъ неизвѣстны намѣренія лорда Винтера относительно меня?

 -- Они мнѣ неизвѣстны.

 -- Этого быть не можетъ -- вы его повѣренный.

 -- Я никогда не лгу, сударыня.

 -- Между тѣмъ онъ слишкомъ мало старается скрыть ихъ, чтобы нельзя было ихъ угадать!

 -- Да я и не стараюсь ничего отгадывать, сударыня; я жду, чтобы вы мнѣ открыли тайну сами, а лордъ Винтеръ, кромѣ того, что мнѣ сказать при васъ, ничего мнѣ больше не довѣрялъ.

 -- Значитъ, вскричала милэди съ необыкновенной искренностью въ голосѣ;-- вы не его сообщникъ и вамъ неизвѣстно, что онъ готовитъ мнѣ позоръ, который страшнѣе и ужаснѣе всѣхъ наказаній на землѣ?

 -- Вы ошибаетесь, сударыня, возразилъ Фельтонъ, краснѣя:-- лордъ Винтеръ неспособенъ на такое преступленіе.

 "Хорошо, подумала милэди,-- еще не зная въ чемъ дѣло, онъ называетъ уже это преступленіемъ".

 Затѣмъ она продолжала громко:

 -- Другъ низкаго человѣка способенъ на все.

 -- Кого вы называете низкимъ человѣкомъ? спросилъ Фельтонъ.

 -- Развѣ есть въ Англіи еще другой человѣкъ, который заслуживалъ бы такое же названіе?

 -- Вы говорите о Жоржѣ Вилльерсѣ? спросилъ Фельтонь, глаза котораго воспламенились.

 -- Котораго язычника, вѣроломные дворяне, зовутъ герцогомъ Букингамомъ, подтвердила милэди.-- Я не думала, чтобы въ Англіи былъ хотя одинъ англичанинъ, которому нужно бы было такъ долго объяснять, о комъ я говорю.

 -- Рука Всевышняго распростерта надъ нимъ, сказалъ Фельтонъ,-- и онъ не избѣгнетъ наказанія, котораго заслуживаетъ.

 Фельтонъ выказывалъ относительно герцога то чувство ненависти и отвращенія, которое питали всѣ англичане къ тому, котораго сами католики называли грабителемъ, лихоимцемъ, развратникомъ и котораго пуритане коротко называли просто сатаной.

 -- О, Боже мой, Боже мой! вскричала милэди:-- когда я молю Тебя послать этому человѣку заслуженное имъ наказаніе, Ты знаешь, что я прошу объ этомъ не изъ личной мести, но взываю о спасеніи цѣлаго народа!

 -- Развѣ вы его знаете? спросилъ Фельтонъ.

 -- Наконецъ-то онъ дѣлаетъ мнѣ вопросъ, подумала милэди внѣ себя отъ радости, что ей удалось такъ скоро достигнуть такого результата.-- О, знаю ли я его! О, да, къ моему несчастью, къ моему величайшему несчастью.

 И милэди начала ломать себѣ руки, какъ бы въ припадкѣ отчаянія. Фельтонъ почувствовалъ, безъ сомнѣнія, что твердость его оставляетъ, и сдѣлалъ нѣсколько шаговъ къ двери; плѣнница, не упускавшая его изъ виду, бросилась вслѣдъ за нимъ и остановила его.

 -- Будьте добры, будьте милосердны ко мнѣ! вскричала она,-- и выслушайте мою просьбу: дайте мнѣ ножъ, который изъ роковой предосторожности баронъ отнялъ у меня, потому что ему извѣстно, какое употребленіе я хочу изъ него сдѣлать... О, выслушайте меня до конца! этотъ ножъ, отдайте мнѣ его только на одну минуту, сдѣлайте это изъ милости, изъ сожалѣнія ко мнѣ! Я обнимаю ваши колѣни, вы увидите, что вамъ я ничего не сдѣлаю. Господи! вы думаете, что я причиню какой-нибудь вредъ вамъ, вамъ, единственному справедливому существу, доброму, сострадательному, котораго я встрѣтила! Вамъ, моему спасителю, можетъ быть!.. На одну минуту, и я вамъ отдамъ его черезъ дверное окошечко... ничего болѣе, какъ только ножъ на одну минуту, г. Фельтонъ, и вы спасете мнѣ честь!

 -- Вы хотите убить себя! вскричалъ Фельтонъ съ ужасомъ, забывая выдернуть свои руки изъ рукъ плѣнницы,-- убить себя!

 -- Я открыла мою тайну, прошептала милэди, понижая голосъ и въ изнеможеніи падая на полъ,-- я открыла тайну! Ему теперь все извѣстно! Боже мой, я погибла!

 Фельтонъ въ нерѣшимости стоялъ, не двигаясь.

 -- Онъ еще сомнѣвается, подумала милэди: -- я была недостаточно правдива.

 Въ коридорѣ послышался шумъ, и милэди узнала шаги лорда Винтера.

 Фельтонъ тоже узналъ походку лорда и сдѣлалъ шагъ къ двери.

 Милэди бросилась къ нему.