Три мушкетера. Том второй

 Милэди опять сѣла, дрожа отъ гнѣва; офицеръ наклонился, поглядѣлъ на нее и, казалось, былъ удивленъ при видѣ этого лица, прежде такого красиваго, а теперь искаженнаго бѣшенымъ гнѣвомъ и сдѣлавшагося почти отвратительнымъ. Хитрое созданье сообразило, что она вредитъ себѣ, давая возможность видѣть состояніе души своей; черты лица ея прояснились, и она сказала жалобнымъ голосомъ:

 -- Ради Бога, скажите мнѣ, должна ли я приписать вашему правительству или какому-нибудь моему врагу то насиліе, которому я подверглась?

 -- Вамъ не дѣлаютъ никакого насилія, сударыня, и все, чему вы подверглись, есть только простая мѣра предосторожности, которую мы обязаны принимать относительно всѣхъ пріѣзжающихъ въ Англію.

 -- Такъ вы меня не знаете вовсе?

 -- Я въ первый разъ имѣю честь видѣть васъ.

 -- И, скажите по совѣсти, у васъ нѣтъ никакой личной причины ненавидѣть меня?

 -- Никакой, клянусь вамъ.

 Въ голосѣ молодого человѣка было столько спокойствія, хладнокровія и даже нѣжности, что милэди успокоилась.

 Наконецъ, проѣхавши приблизительно около часу, карета остановилась передъ желѣзною рѣшеткой, за которой дорога вела къ массивному, уединенному, строгаго стиля старинному замку. Въ то время, какъ колеса покатились по мелкому песку, до милэди донесся сильный шумъ, въ которомъ она узнала ревъ волнъ, ударявшихся о крутой берегъ. Карета проѣхала подъ двумя сводами и наконецъ остановилась въ закрытомъ съ четырехъ сторонъ темномъ дворѣ; тотчасъ же дверца кареты отворилась, молодой человѣкъ легко выпрыгнулъ и предложилъ руку милэди, которая на нее оперлась и вышла довольно спокойно.

 -- Все-таки, сказала милэди, поглядѣвъ вокругъ себя и переведя свой взглядъ на молодого офицера съ самой пріятной улыбкой,-- я плѣнница; но это ненадолго, я въ этомъ увѣрена, прибавила она,-- моя совѣсть и ваша любезность ручаются мнѣ въ этомъ.

 Какъ ни былъ лестенъ этотъ комплиментъ, офицеръ все-таки ничего не отвѣтилъ, но, вынувъ изъ-за пояса маленькій серебряный свистокъ, похожій на тѣ, которые употребляются боцманами на военныхъ корабляхъ, онъ свистнулъ три раза на разные тона; тогда появились нѣсколько человѣкъ, распрягли усталыхъ лошадей, отъ которыхъ шелъ паръ, и поставили карету въ сарай.

 Послѣ этого офицеръ со своей прежней спокойной вѣжливостью пригласилъ плѣнницу войти въ домъ. Она, съ тою же улыбкой на лицѣ, взяла его подъ руку и вошла съ нимъ въ низкую со сводомъ дверь, которая только въ глубинѣ была освѣщена и вела къ каменной круглой лѣстницѣ; затѣмъ они остановились передъ массивной дверью; молодой человѣкъ вложилъ въ замокъ ключъ, бывшій при немъ; дверь тяжело повернулась на петляхъ и передъ ними открылась комната, назначенная для милэди.

 Бѣглымъ взглядомъ плѣнница окинула комнату во всѣхъ ея подробностяхъ.

 Убранство этой комнаты въ одно и то же время подходило и къ тюрьмѣ, и къ жилищу свободнаго человѣка; впрочемъ, желѣзныя рѣшетки у оконъ и наружные замки у дверей указывали скорѣе на то, что это была тюрьма. На одну минуту всѣ силы этого созданья, закаленнаго самыми сильными испытаніями, оставили ее; она упала въ кресла, скрестила руки и опустила голову, ожидая, что каждую минуту войдетъ судья и станетъ ее допрашивать.

 Но ннкто не входилъ, кромѣ двухъ или трехъ матросовъ, которые внесли чемоданы и дорожные ящики, поставили ихъ въ уголъ комнаты и удалились, не сказавъ ни слова.

 Офицеръ присутствовалъ при всемъ этомъ съ прежнимъ спокойствіемъ, лично не произнося ни слова и отдавая приказанія жестомъ руки или свисткомъ.

 Можно было подумать, что для этого человѣка и его подчиненныхъ не существуетъ разговорнаго языка, или что онъ для нихъ сталъ совершенно безполезенъ.

 Наконецъ милэди долѣе не выдержала и нарушила молчаніе.

 -- Ради Бога, милостивый государь, спросила она:-- объясните, что все это означаетъ? Разрѣшите мое недоумѣніе: я буду имѣть довольно твердости перенести всякую опасность, всякое несчастіе, которое я предвижу и понимаю. Гдѣ я и въ качествѣ кого я здѣсь? Если я свободна, зачѣмъ эти желѣзныя рѣшетки и двери? Если я плѣнница, то скажите, какое преступленіе я совершила?

 -- Вы въ комнатѣ, которая для васъ назначена, сударыня. Я получилъ приказаніе взять васъ съ корабля и препроводить васъ въ этотъ замокъ. Я исполнилъ, мнѣ кажется, это приказаніе со всею точностью солдата и вмѣстѣ со всею вѣжливостью дворянина. Этимъ оканчивается, по крайней мѣрѣ въ настоящее время, возложенная на меня обязанность по отношенію къ вамъ,-- остальное касается другого лица.

 -- А кто это другое лицо? спросила милэди: -- не можете ли вы мнѣ назвать его?

 Въ эту минуту на лѣстницѣ раздались звуки шпоръ и голоса нѣсколькихъ человѣкъ, затѣмъ все смолкло и только слышенъ былъ шумъ шаговъ приближавшагося къ дверямъ человѣка.

 -- Вотъ это другое лицо, сударыня, сказалъ офицеръ, отходя отъ двери и сторонясь съ почтительнымъ и покорнымъ видомъ.

 Отворилась дверь, и на порогѣ появился человѣкъ.

 Онъ былъ безъ шляпы, со шпагой на боку, а въ рукахъ держалъ платокъ, который судорожно сжималъ между пальцами.