Третий всадник

И выбор у меня тут невелик. Горец. Все же соратник он мне или не соратник! Только нужно его убедить в своей правоте. А для этого выгадать момент для серьезного разговора. Вдали от чужих глаз и ушей. Потому как тема разговора очень опасная.

И этот момент нам вскоре представился…

Глава 27

– Что-то вы совсем засохли на службе, – сделал вывод Русаков, разглядывая меня и Горца после традиционного разноса из-за того, что «дела стоят и ничего не делается». – Воскресенье завтра. Идите-ка вы, товарищи, в очаг культуры. Проветритесь. Заодно посмотрите, что о нас люди искусства думают.

И протянул два билета в областной драматический народный театр, пояснив:

– Пьеса «Увидь невидимку».

– Что-то не припомню такой, – заметил я.

Обычно я в курсе театральных новинок, имея жену – завзятую театралку, которая хочет знать о мире кулис и закулисья все и тщетно пытается приобщить к этому и меня. Хотя мне цирк как-то ближе. Особенно при сладких воспоминаниях, когда я там был с моей тогда еще будущей женой и намял бока главному цирковому бойцу. Эх, молодость.

– Не припомнишь, потому что премьера, – заметил москвич и улыбнулся, будто маску снял – добродушно и просто.

Пьеса была про ударное строительство тракторного завода и про сопровождавшие это великое дело всякие вредительские каверзы. В целом повествование относилось к разряду «так не бывает». Достаточно карикатурно были показаны гнусные происки врагов. Естественно, артист с самой мерзкой рожей и прилизанной прической оказался самым подлым предателем, который назойливо втирался ко всем в доверие лестью и подачками. В общем, мораль проста: будь бдителен, товарищ, враг не дремлет. Вместе с тем некоторые типажи, а также рассуждения о природе предательства показались мне небезынтересными.

Возвращались мы из театра, когда уже стемнело, но на улице было многолюдно. В парке около театра и в сквере прогуливался будто просыпающийся после тяжелой зимы народ. Нет, он не стал сразу сытым и благополучным. Но прошедший Первомай и вошедшая в полные права весна принесли надежду. А надежда дорогого стоит. Поэтому лица у людей были гораздо светлее, чем еще недавно, во власти косого дождя со снегом, распутицы и нарастающего голода.

После представления у Горца было какое-то задумчиво-романтическое настроение. Между тем долго пребывать в нем я ему позволить не мог. Настало время серьезного разговора с далеко идущими последствиями. Пора было решаться.

– Предатели. Как же я ненавижу их! – горячо воскликнул Горец. – Самый низкий народ. Разламывает с тобой хлеб, поднимает рог с вином и в это же время примеривается вонзить нож в спину. И при этом кричит: «Я свой».

– Так предают только свои. И только с тщательно обдуманным моральным обоснованием для себя, что продали совершенно правильно и у них просто не было другого выхода.

– Вот скажи, как люди опускаются до такого?

– Если не брать во внимание шантаж, идейность и фанатизм, то в массе своей предательство держится на двух столпах – эгоизм и нарциссизм. У предателя в голове две главных убежденности: «Я так хочу, и все должно быть по-моему» и «Меня недооценивают, недоплачивают. Обделяют должностями и наградами. Я должен мстить и показать, как они ничтожны и как я велик». И еще где-то рядом скромно присоседилась борьба за власть ради самой власти. А она по разрушительной силе похлеще урагана будет.

– Эх, когда я в ОГПУ на службу шел, то мечтал карать зло. Карать предателей.

– Карать? – саркастически хмыкнул я. – Пока они нас самих карают. Лично меня и лично тебя.

– Ты про эти наши досадные проколы?

– Наши проколы? Не смеши мои подметки, Тамерлан! Это чье-то предательство, а не наши досадные проколы. Сколько уже наших свидетелей перебили?

– Последнего, скорее всего, не убили, – возразил он. – Ведерникова похитили, чтобы использовать.

– Каким образом?

– Таким же, каким и мы. Найти через него Головченко и его тайники. Сам же этот беглый шакал и говорил, что за ним охотится не только ОГПУ, но и его соратники… Кстати, командир, а ты замечаешь, что на тебя больше не было покушений? Никто даже из-за угла не выстрелит для приличия. Неужто контрики совсем уважение к тебе утратили?

– Страх потеряли, – хмыкнул я.

– Вдруг это неспроста? Ты упорно ищешь Головченко. А враг незамедлительно получает информацию о наших достижениях и использует ее раньше нас. И вполне доволен таким раскладом.

– А ты молодец. Верно мыслишь, – оценил я.

Мне эта идея тоже приходила в голову. И не только приходила. На ней я хотел выстроить агентурно-оперативную комбинацию. И именно тут мне нужна помощь Горца. Разговор шел как раз в нужную мне сторону.

– Ну и что дальше, Тамерлан? Так и будем, фактически, работать на противника? Или все же навалимся с тобой по-ударному да выявим источник утечки информации, а потом и снесем его?

– Снесем! – воодушевился Горец и тут же закономерно погрустнел от своего же вопроса. – Но только как?

– Способ простой и эффективный, как чугунная кувалда. Но для него нужен круг подозреваемых.

– И ты уже очертил такой круг?

– Очертил, – улыбнулся я и начал перечисление: – Начальник СПО Гиря.