Третий всадник

Разобравшись с событиями недавнего прошлого, не менее дотошно он принялся выпытывать все касающееся железной дороги. Где работал? Кого знает? И, главное, что может?

Притыкин отвечал сперва подробно, потом уклончиво. И наконец не выдержал:

– Сдалась вам эта дорога? Мы же о Кащееве разговор говорим!

– Мы о деле говорим. Которое и тебе позволит жир наесть, и нам жизнь нашу тяжкую скрасит.

– Так что кругами ходить? Какое такое у вас дело?

– Нужно груз с области вывезти. И чтобы никто не знал, – широко улыбнулся старший – ну прям как учуявший добычу волк оскалился. – На пробу пока один вагон. А потом – как пойдет.

Притыкин хотел было выпалить что-то возмущенное, вроде: «Вы что, умом повредились?! А бронепоезд с почетным караулом вам не подать?!» Но тут же осекся. Вспомнил напутствия уполномоченного: «Чего ни попросят, не отказывайся ни в коем случае. Набивай цену. Юли и хитри. Но не отказывайся». Поэтому важно приосанился и с достоинством произнес:

– Дело каверзное.

– Ну так зато и награда будет соответственная. Четверть груза ваша.

– А что за груз?

– Харчи сытные да вещички разные… Не бойся, оружие и патроны, чтоб советскую власть свергать, нам везти без надобности. Власть эта антихристова и без нас скоро сгинет.

– Надо подумать, – протянул железнодорожник, ощущая, как только что накачанный в кровь хмель волшебным образом начинает выветриваться и сердце пульсирует сигналом опасности. – С людьми покумекать. Заинтересовать их.

– Есть с кем?

– Чтобы у меня да не было?! – Притыкин вдруг почувствовал, что ему нравится изображать из себя придурковатого и лихого ярмарочного персонажа.

– Когда ответа ждать? – настойчиво спросил старший.

– Денька через два-три.

– Оська к проходной депо подойдет. – Старший кивнул в сторону скучающего поодаль пацана. – Ответ дашь ему. А он передаст. Пацан надежный.

После еще пары рюмок за успех дела настала пора расставаться. Хмель снова пробился в голову железнодорожника и теперь метался там весело и лихо. И сейчас казалось, что море по колено. А на бородачей он глядел как на добычу, которую ловко завел в силки.

Потом они разошлись. Притыкин брел на подкашивающихся ногах и думал о том, как порадует уполномоченного. Потом пришла мысль, что он раздухарился, а на деле радуется сильно преждевременно, считая, что добыча в его руках. История только начиналась. И жизнь его зависла на волоске. Но почему-то он сейчас был готов рискнуть ею. Он всей душой втянулся в этот процесс авантюрной игры.

А еще попытался прикинуть, что ж за людей он сейчас видел. То, что опасный люд, – у них на мордах написано. Но не блатные, не уголовники – у тех повадки совершенно другие, нагло-трусливые и подлые. Эти же скорее напоминали отпетых варнаков откуда-то из Сибири. Оттуда, где топор, ружье всегда под рукой, а медведь прокурор. Да, суровые людишки…

Глава 18

Время тянулось тягостно. И поезд тащился по рельсам тоже тягостно. Он то тормозил, то снова с презрительной неторопливостью полз вперед. Иногда вообще останавливался. Скрипело в нем все – доски, металлические конструкции. Казалось, что он испытывает какие-то застарелые ревматические боли и все время кряхтит. Иногда звучал паровозный гудок. Периодически снаружи доносились окрики, кто-то простукивал колеса. А потом опять медленное продвижение вперед.

Мне казалось, это путешествие не закончится никогда. Царившее в нашем товарном вагоне напряженное молчание постепенно переходило в молчание безразличное. Уже и первоначальный азарт иссяк. И какое-то отупение начало накатывать. И новизна ощущений ушла напрочь. Хоть и не доводилось мне раньше ездить в опломбированном вагоне, но дело это оказалось не таким уж забавным, приелось быстро.

Набилось нас в вагон больше десятка человек. Кроме нас с Горцем там были еще уполномоченный из полпредства и несколько бойцов из продотряда. Последних мы пригласили вынужденно. Три дня назад весь полк ОГПУ подняли в ружье и отправили на границу с соседней автономной республикой. Там у степняков случилась какая-то буза – то ли спланированное восстание, то просто стихийный бунт против колхозов. И нам оставалось только использовать продотряд, который в любой бочке затычка, когда не хватает сил. Все же натаскал своих людей товарищ Лифшиц отлично, так что как боевая поддержка они вполне годны.

Сам Лифшиц воспринял нашу просьбу как нечто обыденное. И тут же выделил своего заместителя и лучших бойцов, среди которых затесался и уже знакомый мне долговязый Тимоха, в котором я подозревал русаковского информатора.

Состав стал набирать скорость. И тут я чуть не подпрыгнул. Мне показалось, что разорвалась граната.

Рука сама потянулась к оружию… И тут же вернулась обратно.

Это всего лишь всхрапнул один из продотрядовцев. Вот одарила же его матушка-природа умением храпеть с такой первобытной мощью!

Он приноровился было всхрапнуть еще раз. Но тут командир чувствительно ударил его локтем в бок и прошипел:

– Ты всю округу поднимешь, Евсей!

Боец что-то хотел оправдательно забормотать, но получил еще один тычок:

– Молчи.