Третий всадник

Было несколько разбойных нападений, притом бандиты отлично знали, где и что брать. Три банды взяли, но источник их информированности остался неизвестен. А некоторые нападения до сих пор числятся глухими. Тут я сделаю отметочку в блокнот да еще восклицательным знаком украшу.

Но больше всего ущерба, конечно, приносили хищения, растраты с использованием должностного положения. «Директор зерносовхоза имени Свердлова при определении излишков умышленно уменьшил урожайность на 24 пуда с гектара, в результате чего скрыл 172,6 тысячи пудов хлеба».

М-да, размах. Но вроде изъяли все, директора даже не расхлопали, поскольку там не столько махинации с целью наживы, сколько действия, направленные на выживание совхоза и его трудящихся.

А вот это уже интереснее.

«В Пресненском районе вскрыта группа работников ссыпного пункта и складов «Заготзерна», расхитившая путем выдачи фиктивных квитанций 16 тысяч пудов зерна. Арестовано 30 человек, изъято значительное количество хлеба».

Наслышан уже. Громкое было дело. И шестнадцать тысяч пудов – это то, что доказали наспех. Глубже почему-то никто копать не захотел. Тем более преступники схвачены, их постигла заслуженная кара.

Всякое в нашей работе бывает. Иногда и притягивают мои соратники за уши виновность людей, создают из ниоткуда антисоветские группы. Но в этом деле было все ясно и четко – ни одного невиновного среди трех десятков осужденных не было. Все знали, что крадут зерно у страны, которая погружается в голод. Так что поделом им всем.

Правда, к стенке никого не поставили, поскольку главари этой шайки очень удачно скрылись прямо перед задержанием. Ушел заведующий всеми складами «Заготзерна» Аполлинарий Дурнев. Ушел начальник ссыпного пункта Сергей Жерлыкин. До боли напоминает мне это историю побега Головченко. Связи беглецов следствие сильно не копало. В деле пробелов куча. Так и не выяснено, куда собирались везти зерно, как сбывать и где прятать?

Допросы, объяснения. Акты ревизий и экспертиз. В глазах рябить начало. Я перевел дух.

Архивная дама смотрела на меня с сочувствием и наконец предложила испить чайку, на что я с готовностью согласился. Металлический тяжелый чайник она принесла из соседнего кабинета – в самом архиве по правилам противопожарной безопасности категорически запрещались керосинки, примусы и электрические нагреватели.

Женщина заварила в заварном чайнике чай. Я по этому поводу выложил в сахарницу кусковой сахар. Я знаю хорошо канцелярский народ и их замашки. Чаепитие для них святое. И к гостю, который внесет в него свою долю, отношение уже другое. Тем более за чашкой чая можно и поговорить по душам.

– Лидия Антоновна, – сказал я. – А это дело по «Заготзерну». Такое ощущение, что расследовали его не слишком тщательно. Будто дело хотели сбагрить как можно быстрее.

– Это вы мягко еще сказали. Занимались расследованием и милиция, и ОГПУ, и прокуратура. И им просто стали бить по рукам.

– Кто же?

– Ну, теперь это не секрет. Заведующий сельскохозяйственным отделом обкома Головченко.

– Наш пострел и тут поспел… Получается, он покровительствовал этой шайке?

– Мне это неизвестно. Но вообще-то… получается…

Дело «Заготзерна» выглядело все более привлекательным для меня. И я стал куда более вдумчиво вчитываться в материалы. И возвращаться к уже прочитанным. Допросы. Обыски. Квитанции. Допросы. Допросы…

Что-то стопорнуло меня. Я задумался. Вернулся к прошлому допросу. Перечитал вдумчиво. Там были описания соучастников преступления, которых не удалось задержать. Таинственные фигуры, неизвестно откуда взявшиеся, но забиравшие львиную долю зерна и куда-то увозившие его.

Вот один из этих таинственных незнакомцев. Кличка Квазиморда. Описания нет, допрос составлен халтурно.

В следующем томе было чуть более подробное описание этого Квазиморды. Весь кривой и нескладный, горбатый. Те, кто давали ему кличку, явно были знакомы с жемчужинами мировой литературы – во всяком случае с Виктором Гюго и его бессмертным «Собором».

Ха, а ведь по описаниям это тот самый шнырь, который нагло пытался меня завлечь в ловушку! «Ревизор зовет!» Как же, такое не забудешь.

«Эврика» я кричать не стал – мы же не гордые эллины. А вот пушкинское «ай да Александр Сергеевич, ай да сукин сын» я все же прошептал в качестве заслуженной себе похвалы, глупо улыбаясь. И, выпрямившись, состроил грозную мину, увидев, что мои ликующие гримасы не остались без внимания архивной дамы.

Ну вот и ниточка. Этот Квазиморда – доверенное лицо Головченко и его соратников. И тут выясняется, что он засветился и в деле по «Заготзерну». Прибавить к этому интерес обкома в торможении этого дела. И тогда получается, что вся эта шайка работала под присмотром нашего беглого партийца. Во всяком случае, по логике выходит именно так, а силу логики еще Аристотель знал. Теперь начинается игра в тянем-потянем. И поглядим, сможем ли мы раскрутить весь клубок. А клубок запутанный, нити скользкие и тонкие.

В блокнот я записал все необходимые данные. И вечером выдал задание моему помощнику и боевому товарищу Горцу, которого до того к делу не привлекал.