Томек в Гран-Чако

Домейко, Игнаций (1802–1889) – географ, геолог, минералог. Национальный герой Чили польско-белорусского происхождения. Магистр философии. Перевел на польский язык Коран. Участвовал в Польском восстании (1830), но после разгрома эмигрировал. Поступил в парижскую Горную школу (1834); составил географическую, геологическую и экономическую карту Речи Посполитой, написал к ней подробные комментарии. После получения диплома горного инженера (1837) принял приглашение чилийской горной школы Ла-Серена, где преподавал вплоть до 1846 г. Собрал минералогическую и зоологическую коллекции; основал физическую лабораторию; открыл при школе Ла-Серена научную библиотеку. Издал книгу о жизни, быте и традициях индейцев-араукана (1845), переведенную на несколько языков. В 1867 г. избран ректором Чилийского университета; переизбирался на эту должность четыре раза в течение 16 лет. День его похорон был объявлен в Чили днем национального траура.

Архипелаг Хуан-Фернандес состоит из трех островов: Мас-Афуэра, Мас-а-Тьерра и Санта-Клара. Мас-а-Тьерра – самый большой из них, имеет форму полумесяца с обращенными к югу рожками. Восточная часть острова – это возвышенность с крутым, обрывистым, изрезанным оврагами берегом. Мы видели каменную памятную табличку, ее оставили английские моряки в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году. Вообще, история островов Хуан-Фернандес овеяна романтикой приключений, в те давние времена они были убежищем пиратов и корсаров, грабивших испанские владения.

Вильмовский-старший набил трубку и раскурил ее.

– Наконец-то я узнала, что было на самом деле с Робинзоном Крузо, приключения которого так давно меня волнуют, – произнесла Наташа. – Спасибо, дядя, за замечательный рассказ!

– Мы все тебе благодарны, папочка, – вставила Салли. – Я заслушалась и не заметила, что уже совсем поздно.

– Да, детки, пора бай-бай, – подытожил Вильмовский. – На рассвете прибываем в Мольендо, а послезавтра высаживаемся в Арике.

XVI Через Кордильеры [93]

Небо порозовело на востоке, над серыми очертаниями скалистых Анд. Мрачными предвестниками рассвета зазвучали крики морских птиц. Пароход огибал маленькую крепость, возвышавшуюся на одиноком рифе перед входом в бухту, в которой стояло на якоре несколько судов.

Томек и Збышек вышли на палубу и остановились у борта.

– Какой унылый пейзаж! – воскликнул Збышек, разглядывая берег.

– Мы же находимся в преддверии пустыни Атакама[94], которая отделяет Перу от Чили, – пояснил Томек.

Пустынная песчаная приморская равнина клином врезалась в скалистые горные цепи. На северном, пологом береге бухты белый песок простирался почти до самых гор, а на юге одиноко вздымалась высокая скала, изборожденная трещинами и глубокими ущельями. Посреди голых песков и изогнутых полумесяцем дюн только узкая долина реки Асапа, стекающей в океан с гор, была зеленым оазисом в монотонном, пустынном пейзаже. Между возделанными полями росли акации, пальмы, банановые деревья[95].

Загремела якорная цепь, и судно остановилось. Томек и Збышек с любопытством разглядывали прибрежный город. В нем явно проживало не больше двадцати тысяч горожан. Это была Арика[96], самый северный чилийский порт.

На палубу вышел Уилсон, подошел к друзьям:

– Ну вот мы и в Арике! Через два часа сойдем на берег. Пойдем в последний раз позавтракаем на этом пароходе. Сегодня нам предстоит нелегкий день. Официальные хлопоты, покупки, укладка, организация поездки в Боливию – море работы!

– Я вот думаю, правильно ли мы поступили, решив приобрести основной багаж в Арике, – озабоченно произнес Збышек. – Господи, да вы только посмотрите на эту хваленую Арику! Захудалый портовый городишко!