Томек в Гран-Чако

– Ты какой остров имеешь в виду? Тот, из романа о Робинзоне Крузо, или остров, на котором в одиночестве жил моряк-шотландец Александр Селькирк?[90]

– Верно, теперь и я припоминаю, что настоящей, невыдуманной жертвой кораблекрушения был Селькирк. Именно его необычайные приключения и вдохновили Даниэля Дефо на написание «Робинзона Крузо», – вставила Наташа.

– Ты права лишь отчасти, – сказал Вильмовский-старший. – Рассказ Селькирка о его пребывании на необитаемом острове, описанный в дневниках, действительно вдохновил Дефо на создание приключенческого романа о Робинзоне Крузо. Но существуют некоторые различия между тем, что на самом деле испытал Селькирк, и приключениями Робинзона в романе.

– Но это же страшно любопытно! Папа, расскажи нам! – попросила Салли.

– Прежде всего Селькирк был не жертвой кораблекрушения, а боцманом галеры «Сенк Пор», входившей в состав пиратской экспедиции знаменитого путешественника и корсара Уильяма Дампира[91].

Осенью тысяча семьсот четвертого года этот корабль бросил якорь в бухте у острова Мас-а-Тьерра[92] из архипелага Хуан-Фернандес. Сейчас эта бухта носит название Камберленд. По легенде, на острове они обнаружили двух моряков, случайно отставших от торгового судна. Те рассказали, как во время многомесячного пребывания на безлюдном острове они питались лесными плодами, молоком и мясом диких коз.

Селькирк из-за чего-то поссорился со своим начальником и тут же решил уйти со службы и остаться на необитаемом острове. Он покинул корабль, прихватив с собой пару книг, кое-какую посуду, немного табаку, нож, топор, ружье и фунт пороху. Скромные запасы скоро иссякли, особенно быстро кончился порох, и Селькирку пришлось охотиться таким же способом, какой описал потом Дефо. Моряк достиг большой сноровки, догоняя и убивая ножом диких коз. За четыре года пребывания на острове он дважды видел проплывающие мимо испанские корабли, но не взывал о помощи, поскольку Англия и Испания находились в состоянии войны и он боялся, что его может ожидать плен или смерть. Только через четыре года к острову подошел английский корабль «Дюк» и забрал Селькирка из его добровольного изгнания.

– Вот как это было! – пораженно произнесла Наташа.

– Именно так, – подтвердил Томек. – Не выдуманные Карибы, а остров Мас-а-Тьерра в Тихом океане, на расстоянии трехсот шестидесяти пяти миль на запад от Вальпараисо в Чили. Не жертва кораблекрушения, а добровольно оставшийся на необитаемом острове человек. И Пятницы не было, и людоедов-карибов. Селькирк обладал кое-какими необходимыми орудиями труда и ружьем, а у героя романа был только нож. Наконец, у Селькирка не было собаки.

– Дядя, а что потом сталось с Селькирком? – поинтересовался Збышек.

– Когда его привели на корабль, он полностью зарос, был закутан в кое-как выделанные козьи шкуры и говорил с большим трудом. Но на том его авантюрные приключения еще не закончились. Благодаря протекции Дампира, который хорошо его помнил, Селькирк стал штурвальным на корабле «Дюк», потом командовал корсарским судном «Инкриз», нападал на испанские владения. Умер в возрасте сорока семи лет на корабле «Уэймут», а похоронили его в море, как сам того хотел.

– Дядя, Томек говорит, что ты был на Мас-а-Тьерра. Как выглядит этот остров? – допытывалась Наташа.

– Несколько лет назад мы со Смугой ловили зверей в Южной Америке. В Сантьяго нам выдался случай побывать у потомков нашего знаменитого Игнация Домейко. С искренним волнением я осматривал его кабинет. Книжные шкафы вдоль стен, геологические коллекции, письменный стол, где Домейко работал по утрам и вечерам, фотографии детей на письменном столе, а на стене – большой овальный портрет красивой брюнетки, миссис Сотомайер, жены Домейко, с которой он прожил двадцать лет. Кресло-качалка у камина, большое зеркало над камином в массивной раме. В ненастные дни супруги сидели у камина. Посещение их дома стало для меня настоящим праздником. Именно в этом кабинете, который вызывает воспоминания и смутные желания, Смуга и предложил мне съездить на Мас-а-Тьерра.