The India Way: Strategies for an Uncertain World

Возникли бы новые уравнения и интересы. Единоличное преследование национальных интересов сделает наш мир похожим на базар, с большим количеством игроков, меньшим количеством правил и большей волатильностью. В результате цели становятся более сиюминутными, а подходы - более тактическими. Структуры ослабли, поскольку интерес к поиску точек соприкосновения ослаб. Нью-Йорк, Женева и Брюссель стали символами, по которым можно бегать. Преимущества утверждаются в более транзакционном духе, и переговорщики учатся этому, что им дорого обходится. Эрозия доверия была резкой, особенно для стран, входящих в системы альянсов. Надежность теперь все чаще ставится под сомнение, а друзья и союзники больше не защищены от давления. Фактически все становятся объектом игры, когда большая близость перестает быть причиной более мелких различий. По мере обострения национализма в разных регионах растет и характеристика расходящихся интересов. Черное и белое переосмысливается, даже когда нападения "зеленых на синих" переходят в политическую плоскость.

Но на самом деле существуют и стабилизирующие силы, многие из которых остались с прежних времен. Осторожность рынков и непредсказуемость конфликтов являются сдерживающими факторами для экстремальной конкуренции. Экономическая взаимозависимость также ограничивает степень политического риска. Они будут постоянно оспаривать происходящие изменения, вызывая жаркие споры внутри страны и за рубежом. Таким образом, даже если страны будут играть более грубо ради достижения более узких целей, найдутся и те, кто будет готов довольствоваться меньшим. В либеральном мире это может означать ограничение стремления к плюрализму или просто защиту открытости. Когда речь идет об отношениях и ожиданиях, то и верующие, и скептики могут сходиться там, где результаты неопределенны. Учитывая все эти факторы, ясность и объективность - два качества, которые по-прежнему будут в дефиците.

До недавнего времени тенденция была прямо противоположной. Мир был не только более взаимосвязан в своей деятельности, но и уверен в этом. Мы все говорили о глобальной деревне и видели, как глобализация реализуется различными практическими способами. Технологии были великим обещанием, которое, как мы видели, делало нас более связанными с каждым днем. Решение любой серьезной проблемы - будь то развитие торговли, борьба с изменением климата или терроризмом - по умолчанию предполагало совместные усилия. Однако все это начало меняться. Не то чтобы "я" не существовало раньше. Но национальные и глобальные интересы обычно согласовывались с помощью сети соглашений, механизмов и практик. Между национальными государствами и международным сообществом стояли посредники, альянсы, региональные структуры или партнеры-единомышленники. Но этот мир, неуклонно развивавшийся с 1945 года, разрушается под влиянием разочарования в глобализации и гнева на меркантилизм. Три его ключевых принципа, которые мы считали само собой разумеющимися: доступ к глобальным рынкам, ценность глобальных цепочек поставок и зависимость от глобальной мобильности талантов - все они находятся под угрозой. Игроки множатся, а правила ослабевают. Старый порядок заметно меняется, но новый пока не виден.

В то время как уравнения между странами могут быть нарушены, перестановки внутри обществ не менее актуальны. Если мир уже не тот, что раньше, то это потому, что срок годности старых норм истек. В западном мире наблюдается резкое неравенство доходов, давление на рабочие места, стагнация качества жизни и обвинения в адрес "чужаков". Растущее недовольство, которое оставалось без внимания, наконец-то получило свое выражение в результате событий "черного лебедя". Brexit стал тревожным звонком, а избрание Трампа - реальным событием. Будь то нападки на сантехников из Польши, карикатуры на иммигрантов из Мексики или обвинения в адрес беженцев из Африки, политика мобилизовалась вокруг культурных угроз и экономических претензий. Тем самым она показала, что мышление устоявшихся элит устарело. Неудивительно, что и их внешнеполитические взгляды, будь то отстаивание коллективных интересов или аргументы в пользу общего блага, также должны быть подвергнуты сомнению.