Темногорье

Летц решил рискнуть, ведь хуже не станет. На следующий день он оставил записку: "Меня зовут Летц. Нас десять человек, парни от 13 до 20 лет. Всех нас похитили". Спустя сутки он получил ответ: "Привет, Летц. Я Шейла. Нас пятеро девушек. Пытаюсь узнать, как сбежать отсюда".

Летц размышлял: стоит ли сообщать о записке остальным? И как? Помещение могло прослушиваться. Хотя Майкл, скорее всего, о чем-то догадывался. Летц как-то заметил, что тот внимательно разглядывает комнату, где они спали. Может, искал скрытые камеры или жучки? Именно с Майклом имело смысл переговорить, но для этого нужно было улучить подходящий момент. Например, в душевой, где звуки глушила струящаяся вода.

Оставаться на станции глупо: вряд ли их поблагодарят за хорошую работу и отпустят на волю с приличным денежным вознаграждением. Летц не был идеалистом, он прекрасно догадывался о том, что в лучшем случае, парней просто выбросят прочь со станции. А в худшем их всех ждет смерть. Но сперва Летц решил разузнать о девушках у Ариэля.

Виртуальное пространство претерпевало перемены. Теперь скальные плиты были выровнены, на них мог бы приземлиться самолет при необходимости. Их зеркальный блеск отражался в небе. Ариэль был в этом мире единственным светлым пятном, даже на Летце оказалась наброшена черная хламида.

— Ариэль, — поинтересовался Летц. — А когда произойдет подключение к Вселенскому разуму?

— Сперва ты должен привыкнуть ко мне, — ответил тот. — Подогнать это место под себя.

Летц задумался: он не знал, что среда реагирует на него. Считал, что это все часть прописанного алгоритма.

— Как-то слишком медленно все тут меняется, — сказал Летц.

— Потому что ты блокируешь мысли о том, чего реально желаешь, — объяснил Ариэль. — Боишься довериться.

На мгновение Летц представил лица родителей и брата: они собрались за завтраком. Брат делает себе тосты, мама ест овсяную кашу — так полезнее, а отец пьет чай с бутербродами. Усилием он вытеснил эту картинку из мозга. Он не хочет вспоминать об этом!

— Вот видишь, — подчеркнул Ариэль, — ты все портишь. Потому твой идеальный мир не складывается: здесь слишком пустынно.

— Мне нравится, — отрезал Летц.

— Как знаешь, — пожал Ариэль плечами.

Летц постарался успокоиться: ему нужно добыть сведения.

— Слушай, — начал Летц, — ты когда-нибудь влюблялся? В девушку?

— Я?! — в голосе Ариэля просквозило такое удивление, что Летц смешался.

— Не, ну возможно ты испытываешь что-нибудь. Ведь с тобой сотрудничают люди, причем разные.

Ариэль погрузился в размышления. Он завис между пустыней и звездным куполом, перья на крыльях смешно топорщились.

— Вряд ли, — произнес ангел, когда Летц уже думал, что ответа не дождется. — Даже не в курсе, что это такое.

— Это… — Летц продолжил не сразу. — Это сложно, но я попытаюсь объяснить. Просто бывает по-разному. Иногда так: когда что бы ты не делал, все мысли сбиваются на этого человека: где он, что с ним? Ты все время представляешь, как бы он среагировал, что бы сказал. Тебе хорошо просто при мысли о нем. Что он где-то есть. Просто есть. Живой.

— А-а, понял, — Ариэль опустился на камень. — Могу заверить тебя, что никогда не испытывал что-либо подобное.

Летц смотрел себе под ноги. Он старался что-либо сказать, но был не в состоянии: спазм сжал горло. Пришлось совершить несколько глубоких вдохов.

— А иногда, — Летц сглотнул, — ты живешь с этими людьми бок о бок, и порой они тебя раздражают, особенно брат. Ты злишься на них, принимаешь как данность, что они есть. Мечтаешь остаться одному хотя бы на несколько часов. И даже не догадываешься, что любишь их.

Ариэль молчал. Он с любопытством смотрел на Летца, но ни тени сочувствия не промелькнуло на его идеальном лице. Летц говорил больше для себя:

— Так вот. Любовь всегда разная, но она есть. И если ты влюбишься, Ариэль, то сразу это почувствуешь. Потому что это прекрасно.

Голос предательски дрогнул, слеза не удержалась на щеке и упала на каменную плиту. Послышался треск: из-под плиты пробился ослепительно белый цветок. Он озарил собой вечную ночь. Свет был настолько ярким, что Летц не выдержал и закрыл глаза. И тогда купол взорвался и осыпался миллионами мелких осколков.

Глава шестая. Хранитель пути

Пейзаж вокруг постепенно менялся. Белоснежная сфера стала безбрежным океаном с таким же прозрачно-голубым небом. Посреди воды возвышался остров с пальмами и песчаным берегом. Над ним висела голубая планета, от которой спускалась серебристая дорожка. По ней каждый раз к Майклу прибегала Аэлита.

Майклу нравилось с ней болтать: она была умная и красивая. Он помнил, что Аэлита — не настоящая женщина, но какая разница: Майкл чувствовал себя нужным, ведь от него зависело теперь многое — мир будущего.