Темногорье

— В последнее время в системе зарегистрировано несколько сбоев. Незначительных, но обращающих на себя внимание, — начал мистер Блэк. — Нас они беспокоят.

— Ходят слухи, что некоторые из вас не выкладываются, как должны, — добавил доктор Белофф. — Меня это огорчает. Очень огорчает.

— А когда доктор Белофф расстраивается, он нервничает и совершает разные нехорошие вещи, — подчеркнул мистер Блэк, — о которых позже жалеет, но уже ничего не исправить.

Он обвел аудиторию взглядом и вкрадчиво поинтересовался:

— Кто-нибудь желает облегчить свою совесть? Совершить чистосердечное раскаяние?

Никто не откликнулся, Майкл тоже молчал: он не дурак признаваться.

— Я рад, что ошибся! — оптимистичный тон мистера Блэка никого не обманул, у Майкла даже мурашки побежали по спине. — Значит, вы все готовы выложиться на сто процентов и плодотворно трудиться на благо процветания нашего мирового разума.

— А если кто начнет саботировать работу, — доктор Белофф вышел вперед, — то имейте в виду: нам с мистером Блэком без особой разницы, в каком виде вы будете существовать дальше. Быть мозгом в коробочке — тоже годный вариант.

Майклу сделалось дурно: кровь отхлынула от лица, в ушах зазвенело. Он изо всех сил сохранял невозмутимый вид: пока они не знают. Догадываются, но точно не знают. Аэлита его не выдала. Или…? Или они делают вид, что не знают. А может, это такой метод кнута и пряника, чтобы парни выкладывались полностью. Но, значит, мозг в коробочке — определенный термин? Ведь Хранитель пути упоминал о нем. Только тот говорил об искусственном интеллекте.

Он уже собрался задать вопрос, как вовремя прикусил язык: вдруг его заподозрят? После собрания он, словно невзначай, поинтересовался у Летца:

— Ты думаешь, они серьезно?

Тот пожал плечами:

— Кто знает, что в голове у сумасшедших? Они могли нас специально напугать, чтобы мы больше старались.

— Ну да, — согласился Майкл, — или кто-то реально лажает.

— Вы о чем, парни? — над ними навис Курт.

— Да вот обсуждаем с Майклом услышанное, — ответил Летц.

— Что кто-то вредит? — Курт напрягся. — Узнаю, кто это, сам ему шею сверну.

Майкл потерял дар речи: когда это Курт стал таким увлеченным? И что ему пообещал искусственный интеллект?

— А ты знаешь, что такое "мозг в коробочке"? — спросил он Курта.

Курт сделал движение рукой, будто вскрывает консервную банку.

— Говорят, доктор Белофф — на самом деле доктор. И больше всего он любит проводить операции на мозге.

— Нейрохирург?! — удивился Летц.

— Да плевать мне, как его профессия называется. Но лично я не хочу, чтобы мне раздолбали череп, чтобы вытащить мозг!

Он развернулся и ушел. Летц пощупал голову:

— Кажется, я понял, что такое мозг в коробочке.

Он нагнулся, будто завязывая шнурки на кроссовке, и еле слышно прошептал:

— Мы здесь не одни. Есть еще пятеро.

И тоже удалился.

Среди пальм протянулись лианы, на них повисли милые зверьки с огромными ушами и глазами и длинными хвостами — виртуальное пространство трансформировалось. Майкл смотрел на зверьков, но гладить или тискать их совершенно не хотелось — родных они не заменят. Зато Аэлита осталась довольна увиденным:

— Ведь можешь, когда захочешь. Согласись, что так намного лучше.

Майкл ничего не ответил, он решил, что сейчас подходящий момент, чтобы задать вопрос:

— Аэлита, доктор Белофф говорил о мозге в коробочке. Ты знаешь, что это?

Ее гладкий лоб прорезали поперечные морщины.

— Мне жаль, но я знаю. Доктор Белофф так наказывает тех, кто не идет на сотрудничество. Он делает какую-то операцию, после этого человек становится послушным. Только теряет возможность двигаться.

Она улыбнулась:

— Но это не про тебя — с тобой легко работать.

— Аэлита, — голос Майкла дрогнул, — а ты мозг в коробочке?

На мгновение пространство дрогнуло и поплыло. Майкл попал в заросли джунглей. Вокруг множество деревьев, от земли поднимается пар — настолько влажно и жарко, слышен гомон птиц и обезьян. Спереди справа мелькает рыжее пятно, оно стремительно приближается. Майкл пытается сдвинуться с места, но не может — ноги отказали ему. А затем толчок в грудь и кровь, много крови. Она заливает собой весь мир.

Майкл очнулся в незнакомом месте. В его вену вставили катетер, от которого тянулась трубочка к капельнице. Оттуда медленно текло лекарство. Майкл огляделся: стены комнаты были отделаны синей плиткой, возле стены стоял шкаф со стеклянными дверями, рядом с ним стол. В палату зашла медсестра, ее лицо скрывала повязка.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовалась она.

Майкл прислушался к собственным ощущениям: вроде все нормально.

— А что случилось? — спросил он.

— Потерял сознание, пришлось тебя сюда перевести, — объяснила медсестра.

— Не помню, — Майкл попытался извлечь хоть что-то из памяти, но перед глазами встала красная пелена.

— Лежи, отдыхай, — она пресекла его попытку встать. — Если хочешь приподняться, вот пульт от кровати. Она автоматизирована. Этот — от телевизора.